Книжник

— Иисус не бежал от креста, — говорил Петр. — Он положил жизнь за нас и призывает

нас полагать свои жизни за других. — Он никогда не бросался словами. — Испытания

покажут, что ваша вера — настоящая. Радуйтесь, когда вас гонят. Не просите от этого

избавить, просите силы перенести.

Братья и сестры проводили нас через Коринфский перешеек. Петр не терял ни минуты, учил:

— Вместе, во Христе, мы одно тело. Ничто не может разделить нас. В испытаниях не

теряйте трезвости ума. Следите за собой. Господь дал нам все потребное, чтобы себя блюсти.

Не ропщите. Живите, как послушные чада Божьи. Не возвращайтесь на старые пути.

Помните, Отец небесный, которому вы молитесь, нелицеприятен. У него нет любимчиков.

Каждого из вас он будет судить или вознаградит по его делам. Веруйте в Него и живите

достойно Господа.

Прежде чем подняться на корабль, он подозвал их ближе: — Твердо держитесь упования своего, дети. Живите в страхе Господнем, почитайте

Господа, возлюбившего вас и пославшего Сына Своего умереть за грехи ваши. Уклоняйтесь

от зла и любите друг друга всей душой. Молитесь…

Как же хотелось мне развернуть свиток и записать его слова! Но в тот момент это было

невозможно. Однако я помню их до сих пор. Он диктовал прекрасные короткие письма.

Списки у меня с собой. Написанное в них — мой щит веры, который отражает все стрелы

сомнения. Воистину, всякий раз из уст Петра исходили слова, которые можно уподобить

перлам из сокровищницы Божьей.

— Если мы с Ним умерли… — говорил он.

И они отвечали, как учили их мы:

— …с Ним и оживем.

— Если терпим…

— …с Ним и царствовать будем.

— Если мы неверны…

— …Он пребывает верен, ибо себя отречься не может.

Петр по очереди обнял и расцеловал каждого из них, как целовал на прощание

собственных детей, с верой, что Бог будет вести и хранить их в тяжелые дни, предстоявшие

78

нам. Я часто думаю об Аполлосе, Акиле и Прискилле, и многих, многих других, кого

встретил по дороге.

И молюсь о них, зная, что они, если живы, тоже молятся за меня.

*

Мы надеялись сесть на корабль, направляющийся в Рим, но, в конце концов, отплыли в

Тарент. Пожалуй, я привык к плаванию… Я пересекал залив Сароникос уже не

бесформенным кулем, валявшимся подле вонючего ведра в трюме или свесившимся за корму.

Я даже вышел на нос судна постоять рядом с Петром, хотя позже у меня была причина

пожалеть об этом. Когда корабль вдруг ухнул вниз с вершины водяного вала, меня окатило

волной с головы до ног, и, не ухвати Петр меня за пояс, я соскользнул бы по палубе прямо

под ноги занятых делом корабельщиков. Петр раскатисто хохотал. Как я любил этого

человека! Он нимало не напоминал моих знакомых ученых мужей и все же был мне как отец.

С тех пор я не был в море, но стоя у окна здесь, в Путеолах, и вдыхая соленый морской

воздух, я думаю о Петре и его жене. Не о том, как они умерли, а о том, как жили и живут

сейчас в присутствии Господнем. Нет больше страданий и боли.

Для них.

Пока мы были в пути, Петр перезнакомился со всеми моряками. Он разбирался в ветрах

и парусах, и для них он был свой человек , морская душа. Когда иным слишком сильно

мешало его галилейское произношение, я приходил на помощь и переводил. Он рассказывал

им морские истории. Про потоп и Ноев ковчег! Про то, как Моисей перешел море посуху!

Про Иону, которого проглотила огромная рыба! Про бурю на море Тивериадском и про то, как Иисус, Бог-Сын, ходил по воде! Иисус, распятый, погребенный, воскресший — обещающий вечную жизнь всякому верующему в Него.

Когда корабль приближался к Таренту, к Петру подошел Юнон, помощник капитана .

— Я решил сойти на берег и следовать за Господом. Как только будем в порту, попрошу

Асинкрита отпустить меня и пойду с вами в Рим.

Петр обхватил его за плечи рукой, развернул лицом к морю.

— Я рассказывал тебе, как на море Галилейском мы попали в страшный шторм — а

Иисус спал? Как мы разбудили Его, и Он велел ветру и морю успокоиться?

— Да.

Петр взялся за поручни.

— Мы поплыли в землю герасинцев. Не успели выбраться из лодки, как откуда-то из

могильных склепов выскочил буйный сумасшедший. Он побежал к нам. Тамошние жители

его много раз ловили и сковывали цепями, но ничто не могло его удержать. Я тогда был

много моложе и гораздо сильнее, чем теперь, но боялся, что он повредит Иисусу. Он бранил

нас с пеной у рта. Стал хватать камни. Я думал, он будет бросать их в нас. Но он принялся

бить ими себя по рукам и ногам, до крови. Иисус велел: «Дух нечистый, выйди из этого

человека». Всего несколько слов, негромким голосом — бесноватому, несущемуся прямо на

нас. Я думал, тот бросится на Иисуса, и стал у него на пути. — Он ухмыльнулся, подсмеиваясь над собой. — Я часто пытался заслонить Его собой. Видишь ли, я тогда еще не

до конца понимал, с Кем имею дело.

Петр схватил Юнона за руку.

— Иисус отстранил меня и шагнул вперед. И пошел навстречу одержимому. — Голос

Петра сделался хриплым. — А тот упал на колени и принялся кланяться и кричать: «Умоляю, не мучь меня!» Имя было «Легион». Вот сколько в нем жило бесов! — Петр отпустил

Юнона. — Они начали говорить. Мы все ужаснулись. Они на разные голоса устами этого