Книжные Черви 2

Ленский поморщился. За четыре года в этом мире он изучил творчество множества поэтов, и никто из них не раздражал его сильнее, чем этот тёзка.

– А вы, стало быть, любите поэзию? – прищурился Владимир.

– Да.

– Сами пишете?

Девушка замялась.

– Пишете? – с нажимом повторил вопрос Владимир.

– Нет. Ну, то есть, да. Ну, то есть, для себя. Не для журналов. Вы же понимаете, что хороших поэтов мало. А сочинять стихи…

Ленский протянул ей руку и ледяным тоном процедил:

– Дайте мне их.

Виктории стало не по себе от того, как изменился преподаватель. Она достала тетрадь и протянула её Владимиру.

– Только верните, пожалуйста, – пискнула девушка и выскочила из аудитории, стыдливо покраснев.

*

Жил Владимир в коммунальной квартире в Бескудниково. Соседствовал с ним местный алкаш, которого почти никогда не бывало дома, старушка, которой помогали всей коммуналкой, и семейная пара. Ленского сначала бесили такие условия жизни, а потом он начал настолько уставать от навалившейся работы и попыток выжить в столице, что сил хватало только на то, чтобы ужинать и спать. К бумаге Ленский не притрагивался. Он мог днями сидеть над белым листом в надежде, что сможет выдавить из себя хотя бы несколько слов, но всё было бесполезно. Владимир сидел и молча пялился на лист бумаги. Час ночи. Пусто. День. Три дня. Неделю. Две недели. Месяц. Слова не рождались. Совсем.

Чёрный Человек говорил про какие-то дьявольские силы, но Ленскому, похоже, не досталось не только сил, но ещё и таланта. Ему даже было физически больно от этого осознания.

Придя домой, Владимир лёг на кровать, включил торшер и принялся перелистывать страницы тетради.

Каждое слово он впитывал жадно, как засыхающее растение глоток свежей воды. В текстах Виктории не было фальши, не было дурацкой политики и прочей социалистической мути, не было и глупого романтизма самого Ленского. Были эмоции. Живые и яркие. До обидного живые и яркие.

В ту ночь Владимир не заснул. Он раз за разом перечитывал стихотворения и горько плакал. Плакал от восхищения и зависти. Плакал от собственного бессилия. Он тоже хотел, чтобы его слова были настолько красивыми и верными. Но в голове его была лишь звенящая тишина.

На следующий день он нашёл Викторию и отдал ей тетрадь. В тетради была записка: «Я хотел бы просить вас о возможности прочитать ещё несколько ваших стихотворений. Ваши тексты настоящее сокровище».

И на следующий день Виктория принесла ему ещё одну свою тетрадь. А затем ещё…

*