Книжные Черви

– Так, может, я ему учебник по истории дам почитать? – предложила Мэл.

– Ну, это тоже можно.

– Оставьте меня, – безразличным голосом попросил дворянин. На него снова напала вчерашняя апатия.

– Так, хорош строить из себя барышню кисейную, пошли. – Бендер начинал раздражаться.

– Я сказал: оставьте меня! – взвился Онегин.

Евгений потерял самообладание. Его раздражало всё и вся.

– Ну уж нет.

Остап подошёл к Евгению, поднял его за грудки и прижал к стене, глядя тому прямо в глаза взглядом, однозначно говорящим о том, что шутки кончились.

– Слушай меня, ваше благородие, – тихим и жутким голосом заговорил он. – Я понимаю, что тебе тут не нравится. Более того, открою тебе тайну: никому тут не нравится, несмотря на мемы, интернет и блага цивилизации. Никого не обрадовало, когда их, не спросив, выдернули из родного мира и забросили непонятно куда, кого-то при этом оторвав от родных и любимых. Но ты ничего не исправишь, никак себе не поможешь и ни на шаг не приблизишься к возвращению домой, если будешь вести себя, как капризное дитятко. Всем тяжело, понятно тебе? И всем поначалу было сложно и страшно. По сравнению с большинством из нас ты ещё везунчик…

По-видимому, Бендеровский монолог впечатлил дворянина, поскольку тот побледнел и отвёл взгляд.

– Хватит, – мрачно просопел Евгений, – я всё понял. Если ты прекратишь это, я пойду, куда скажешь.

– Ну вот и славно, – миролюбиво проговорил Бендер, в один миг становясь привычным собой и отпуская Онегинский воротник. – Правда, теперь деньги ещё на тебя тратить…

Евгений безумно хотел, чтобы этот ночной кошмар поскорее закончился.

Глава 4

Молодой мужчина в белом пальто остановился на Гончарной набережной. Моросил мелкий дождь. Закат полыхнул последний раз в разрыве туч, освещая Москву, а затем подступающий вечер нежно принял её в свои объятия.

Прошло два года с того момента, как он проявился в этом мире. Последнее, что он помнил из своей прошлой жизни, – грохот камнепада, выстрелы и чувство полёта – это он падал вниз со скалы. И даже тогда последней мыслью, промелькнувшей в его голове, было: «Ну какая же скука!..»

Интерлюдия Печорина

Когда Григорий открыл глаза, первым, что он увидел, была эта самая набережная. Шёл проливной дождь. Шум машин и яркие огни города в первый момент ошеломили Печорина. Мужчина растерянно огляделся по сторонам, чувствуя себя, словно во сне. Редкие прохожие, казалось, совсем его не замечали. Он побрёл вдоль набережной, пристально вглядываясь в дома и людей и пытаясь понять, где он очутился. Названия улиц и даже некоторые вывески казались знакомыми.

– Москва… – потрясённо пробормотал наконец Григорий.

Фантасмагория огромного города завораживала. Печорин увлечённо глазел по сторонам, совершенно не глядя перед собой. Неудивительно, что вскоре в него на полной скорости врезался какой-то мужик в низко надвинутом от дождя капюшоне. А дальше произошло самое интересное: простолюдин, протаранив офицера (форменный мундир не давал ни малейшей возможности усомниться в статусе своего владельца), даже не подумал извиниться. Напротив, он смачно выругался, а затем как ни в чём не бывало пошёл дальше.

– Да как ты смеешь, холоп?! – закричал ему вслед разгневанный Печорин, однако тот лишь покрутил пальцем у виска и ускорил шаг.

– Я в аду, – равнодушно констатировал Григорий.