Родион Раскольников, который помогал донести Онегина до машины, закрыл глаза и стукнул топором по земле. В следующий момент он уменьшился и в росте, и в мускулатуре, принимая свой обычный, очень болезненный вид. Он закашлялся и, опираясь на топор, побрёл назад к ангару.
Тёркин и добродушный толстячок, который больше был известен под фамилией Чичиков, стояли у ворот и курили.
– Как вы нас нашли? – полюбопытствовал Тёркин.
– Да знаешь, трудно было вас не найти, – хмыкнул Чичиков. – Вы тут так колдовали – по всей Москве энергетические круги расходились. До сих пор магическое поле так и бурлит. Бедная Маргарита там, небось, места себе не находила… Ну, и мои медиумы, конечно, помогли. Мои души почувствовали сильного мертвеца.
– Вий тот мертвец был или Каренина Анна? – поинтересовалась в свою очередь собака.
– Оба.
– С Вием – наша вина, – покачал головой Родион. – Поезд, который сошёл с рельсов под Тверью, тоже. Мы пытались убить Панночку. Получилось не очень. Марго всё ещё охраняет остальных?
– Да. Нужно сейчас ещё и полицию проинформировать о смерти ребёнка, – невесело вспомнил Тёркин.
– Увы, – сочувственно кивнул Павел. – Зато теперь нет сомнений, что для любого из призывов нужны смерти обычных людей. Чёртово ожерелье нужно собрать и уничтожить.
– Но мы не сможем спасти всех, – справедливо заметила Муму.
– Нет, не сможем. Но мы постараемся спасти тех, кто хотя бы будет делать этот мир лучше. – Тёркин выбросил сигарету, наступил на неё каблуком и принялся звонить по телефону.
Наступал новый день.