Книжные Черви

Онегин закрыл глаза и выстрелил на звук ещё раз. Знакомый голос практически лишил его рассудка, он уже не отдавал себе отчёта в том, что делает, бессмысленно расстреливая драгоценные патроны.

– Что стало с меткостью, мой друг? Тебе, признаться, не в досуг отдаться воинскому делу и в бой бросаться так же смело, под рукоплескания… слуг? Сук?.. Вот ведь незадача, экспромт не удался… Впрочем, чему тут удивляться? Наш гениальный автор намеренно сотворил меня графоманом. Как приятно, в самом деле, когда ты сам – молодой, но уже признанный талант, посмеяться над тем, кто также жаждет поэтической славы, но, увы, родился бездарным!.. – Во тьме стали проявляться человеческие очертания.

Онегин взвёл курок ещё раз.

– Это последняя пуля, – серьёзно напомнил голос. – Прибереги её для своей маленькой подружки, она истекает кровью и скоро умрёт, если ты не поторопишься. Впрочем, она всё равно умрёт, так или иначе, так что лучше просто застрели её. Облегчи страдания. Ведь для тебя это обычное дело – убивать друзей! – Последняя фраза прогремела эхом.

Онегин смотрел на револьвер, на Мэл, вновь на револьвер, и снова на девочку. Наконец он резко встал и нажал на спуск, однако пулю словно схватила чья-то рука. Онегин смотрел на говорившего, вглядывался в его черты, словно увидел призрака. Впрочем, в какой-то мере так оно и было. Шутце смотрел на него спокойным насмешливым взглядом. Он действительно поймал пулю голой рукой.

Второй рукой он резко вскинул винтовку и направил её в грудь Онегину.

– Бам! – зло крикнул мужчина.

Онегин отшатнулся и упал на пол.

– Ты жалок. – Шутце вышел на то место, где сквозь дыру в крыше пробивались лунные лучи.

Волосы его были темны, как сама ночь, и убраны в хвост, он носил шейный платок и длинное пальто. У Евгения не осталось сомнений. Человек, которого он долгие годы считал мёртвым, из-за которого терзался неизбывным чувством вины, стоял перед ним во плоти. Владимир Ленский смотрел на Евгения Онегина, и его некогда печальные глаза сейчас были полны ненависти.

***

Тёркин на «шкоде» влетел прямиком в промышленную зону. Он прочитал смс от Онегина сорок минут назад и тут же бросился на помощь. Сам Онегин на звонки не отвечал. Мэл не отвечала тоже. К счастью, у Тёркина была с собой жемчужина, и он планировал найти друзей с её помощью. Проезжая мимо огромных ангаров, он заметил, что жемчужина засветилась ярким светом, и резко остановил машину. Легко перемахнув через забор, Тёркин кинулся к ближайшему ангару. Никакой охраны не было, из ангара доносился металлический гул, словно бы там вовсю шла битва. Жемчужина дрожала и светилась всё сильнее. Тёркин пулей влетел внутрь, однако там его уже ждали. В центре помещения сидела на своём коне безголовая всадница. В следующий миг Тёркин увидел, как женщина поднимает в руке свою голову. Конь заржал и ударил копытом. Из соседнего ангара донеслись выстрелы.

Тёркин перекатился по полу, уклоняясь от взгляда ужасающей головы. Всадница мчалась прямо на него. В момент, когда она оказалась достаточно близко, Тёркин выстрелил прямо в морду коня. Конь заржал и встал на дыбы. Даллахан пришлось резко ухватиться за поводья, её отрубленная голова раскачивалась на волосах, выискивая взглядом солдата. Следующий выстрел Вася сделал прямиком в глаз женщины. От вопля Даллахан в округе погасли все фонари, а Тёркину показалось, что у него лопнули барабанные перепонки, однако сейчас было не до них. Он ощутил головокружение, коснулся пальцами уха, почувствовал кровь, но тут же забыл о ней. В конце концов, это не первая контузия в его жизни и явно не последняя…

Пользуясь тем, что противница на какое-то время точно выведена из строя, Тёркин бросился наружу. В этот самый момент крыша одного из соседних ангаров сорвалась, и из него в воздух вылетели сотни существ, похожих на летучих мышей, а за ними полезли путы, похожие на колючую проволоку. Вася побежал туда.

***

Евгений оставил на полу ставшие бесполезными револьверы. Безоружный, он пополз навстречу Владимиру.

– Прости меня! Владимир, прости меня, друг, я не хотел! Господи, я не хотел убивать тебя, клянусь! Но ты жив, ты здесь! Как? – вопрошал Евгений, глядя на бывшего друга полными слёз глазами.

Ленский смотрел на Онегина отстраненно.

– Ты правда думаешь, что убийство – это такой пустяк, за который можно попросить прощения, и всё пройдёт? – презрительно проговорил Ленский.

– Нет, конечно, нет… Но я должен был сказать тебе!..

– Ну вот, сказал. – Владимир смотрел на то, как за спиной Онегина стонет истекающая кровью Мэл, и улыбался. – Мучается девочка. Надо помочь.

В следующий момент прогремел ещё один выстрел. Мэл показалось, что её о укусила пчела, боль нахлынула волной, всю правую сторону тела парализовало, струя крови хлынула из её плеча. Онегин дёрнулся, ощутив её боль.

– Что ты делаешь! Остановись! – закричал Евгений и кинулся на Владимира, который не прекращал улыбаться. Тот отпрыгнул во тьму и сделал ещё один выстрел, попав в ногу Евгению. Тот рухнул на землю.