Книжные люди. Кто создает, продает, продвигает книги в России?

Е.К.: Я очень рад, что за последние годы произошел определенный прорыв на рынке литературных мастер-классов, курсов по повышению издательского мастерства. Мы со своей стороны это все поддерживаем. И у нас есть планы по премированию победителей, по активному взаимодействию с лауреатами литературных конкурсов. С нашей стороны мы готовы оказывать им большую поддержку. За рубежом имеется целая индустрия литературных мастерских. Знаете, какая, судя по опросам, профессия мечты у школьников Великобритании? Писатель! И сегодня мы ставим перед собой амбициозную задачу сделать Россию родиной лучших мировых писателей.

С.З.: Благодаря энергии Евгения Капьева и его команды лед тронулся. Мы видим, что системная работа по открытию новых талантов началась. А сейчас я предлагаю оценить текущее состояние современной российской литературы. «Каждый пишет, как он слышит. Каждый слышит, как он дышит». Чем дышит сегодня Гузель Яхина? Какие темы в литературе волнуют автора романов «Зулейха открывает глаза», «Дети мои», «Эшелон на Самарканд»?

Г.Я.: Темы, которые мне интересны, очевидны из текстов. Романов у меня пока три. Первая и самая главная для меня – взаимоотношение личности и государства. Ей родственны: история становления личности на фоне большой истории; судьба отдельного человека, маленького человека; тема его отношений с большими людьми; тема личной свободы в государстве; тема страха и его преодоления; тема границ – личностных, государственных; тема взаимоотношений Востока и Запада – где они сходятся и расходятся. Вот примерно палитра моих интересов. Меня очень волнует советский период, а именно двадцатые, тридцатые, сороковые годы. Потому что это было очень странное и страшное время, оно во многом определило нас сегодняшних. Я до сих пор чувствую в себе, в своих детях эхо тех трагических событий: Октябрьский переворот, Гражданская война, разруха и голод, Вторая мировая… Все это перетекало из одного в другое. Вы знаете, мне кажется, что наш затянувшийся разговор о советском прошлом – это не болезнь, а «проработка» тех травм. И пока эти травмы не «проработаны», нам сложно двигаться дальше. При этом хочу сказать, что мне очень интересна современность. Другое дело, что писать про современность не очень получается. Я сама для себя не могу ответить на вопрос: «Как писать о современности?» Это же не просто рассказывать об Интернете, флешмобах, гаджетах и прочих штуках. Мне кажется, что чувствовать современность, писать о современности – значит писать о ее характерных признаках как о части вечного. Если у тебя получается это делать, значит, ты чувствуешь сегодняшний день. Я же пока его не чувствую. А вот театр и кинематограф острее, больнее ощущают современность.

С.З.: Действительно, о современности мало кто решается писать. Евгений, на ваш взгляд, какими темами «дышит» современная российская литература?

Е.К.: Успешных авторов, которые пишут о современности, пока мало. На Западе такая же ситуация. Хорошие книги все-таки касаются глубоких смыслов. И вот эту «глубину» очень трудно «получить», когда ты живешь сейчас, в текущем моменте. Поэтому лучше всего получается создавать и издавать проекты, которые касаются предыдущего времени. Наверное, один из самых ярких книжных прорывов «о современности» – это книги Михаила Зыгаря «Вся кремлевская рать» и «Все свободны». А его «Империя должна умереть» – пожалуй, лучшая книга про начало XX века. Никто в России так подробно и интересно не писал про этот исторический период. Больше, пожалуй, и не вспомню хорошие книги о современности.