Книжные магазины

До 2004 года книготорговая сеть A. H. Wheeler & Co. обладала монополией на торговлю на железнодорожных вокзалах в Индии. Как и в случае с Hachette, на сегодня являющейся транснациональной издательской группой с годовым оборотом в двести пятьдесят миллионов книг, ее железнодорожная история завораживает. Первая точка открылась в 1877 году на вокзале в Аллахабаде после того, как французский писатель Эмиль Моро и его компаньон Т. К. Банерджи позаимствовали торговую марку человека, который, вероятно, в Азии никогда не бывал, – Артура Генри Уилера, владевшего сетью книжных в Лондоне Викторианской эпохи. Соглашение с индийским правительством обеспечило им монополию на продажу книг и газет с очевидной общественной и образовательной целью: в течение ста с лишним лет компания служила главным инструментом распространения культуры в самых отдаленных уголках страны, где зачастую A. H. Wheeler & Co. был единственным книжным в радиусе многих километров. В 1937 году, когда уже просматривалась перспектива независимости, Моро перевел часть собственности на имя своего индийского друга и компаньона, семья которого продолжает управлять ею и поныне. Компания вступила в XXI век, обладая шестьюстами торговыми точками на почти трехстах вокзалах, но в 2004 году националистический порыв министра железных дорог Лалу Прасада Ядава лишил ее монополии: он выступил против английского названия индийской компании. Однако семь лет спустя решение было отменено: сеть книжных стала столь значимой частью повседневного пейзажа, что ее нельзя не воспринимать как культурное наследие.

Как рассказывает Шекхар Кришнан в опубликованной в The Indian Express статье, откуда я почерпнул эти сведения, «увидимся в Wheeler» – расхожее выражение в Бомбее: настолько неотъемлемой частью жизни страны стал этот бренд. В его книжных и киосках часто договариваются о встречах, покупают газеты и садятся на поезд, деля с друзьями или знакомыми долгий путь домой. Во многих торговых точках на протяжении десятилетий устраивались посвященные литературе и политике вечера, участники которых общались стоя, держа в руках чашку чая.

В Мумбаи родился Редьярд Киплинг, чья судьба оказалась связана с фамилией Уилер, поскольку так звали издателя Civil and Military Gazette[81], в которой семнадцати лет от роду начал работать будущий писатель. Две трети дня он проводил в редакции, даже летом, когда стояла адская жара: по словам одного из его товарищей, пот и чернила превращали его костюм «в шкуру далматинца». Приходилось ему и разъезжать поездами по мусульманским и индуистским территориям империи, где он, случалось, задерживался на долгие месяцы, освещая происходившие там события. Там он впитывал атмосферу и черпал сюжеты для своих первых рассказов, которые опубликовал в 1888 году в The Railway Library – серии карманных изданий, выпускавшейся A. H. Wheeler & Co. Позднее в таких романах, как «Ким» или «Книга джунглей», память окутает эти колониальные впечатления сказочными грезами.

Книжные сети Hachette и Moreau y Banerjee следовали британским образцам, ведь в 1848 году, за пять лет до появления первого французского книжного, на вокзале Юстон в Лондоне уже существовал магазин, принадлежавший WHSmith, – возможно, первой в истории крупной книготорговой сети. Связь между г-ном Смитом и железнодорожным бумом была настолько тесной, что различные консервативные правительства назначали его министром. Его книжные плодились по всему острову по мере появления современных вокзалов с просторными залами, где находилось место чистильщикам ботинок и продавцам цветов. И по мере того, как пассажирам поездов начали предлагать ту роскошь и удобства, которая уже сделала пароходы похожими на гостиницы. Уже в конце XVIII – начале XIX века, как объясняет Фредерик Барбье в «Истории книги», лондонские книжные открылись улице с помощью витрин с выставленными ценниками, плакатов и даже зазывал, предлагавших досужим прохожим зайти внутрь. Тогда и сама книга приобрела характер товара: на последних страницах давались остальные наименования той же серии или того же издательства; обложки обрели единообразие, чтобы повысить узнаваемость марки, а тексты украсились лучшими образцами иллюстраторского искусства; цену стали печатать в качестве объявления или приманки. La Bibliothèque de Chemins du Fer продавала книги по цене, колебавшейся от 0,75 до 2,50 франка. Средняя цена книги во Франции снизилась с 6,65 франка в 1840 году до 3,45 в 1870-м. Стали выпускаться книжные серии по цене в один франк книга, потому что потребление печатной продукции росло, как и число книготорговых точек. И точек библиотечных. И библиотек, и передвижных книжных, которые, как и поезда, были порождены беспокойной сущностью промышленного переворота. И профессиональных читателей: в XIX веке были те, кто зарабатывал себе на хлеб, громко читая новости или манерно декламируя отрывки из Шекспира (в детстве в Стратфорде-на-Эйвоне этим занимался и Брюс Чатвин, изображая средневекового менестреля).