Книжные тайны, загадки, преступления

«Поэмы Роули» были изданы через год. В предисловии к ним издателем Тирвиттом раскрывалась тайна Чаттертона.

Для романтиков Чаттертон стал фигурой мифологической. Великие английские поэты этой эпохи — Вордсворт, Ките, Кольридж, Шелли[68] — преклонялись перед его гением и оплакивали трагическую смерть «чудесного мальчика». А во Франции писатель Альфред де Виньи (1797–1863) даже написал драму «Чаттертон».

Таинственное пророчество

Среди французских мистификаций XVIII века самая замечательная связана с именем Жака Казота. Обстоятельства его жизни — увлечение мистическими идеями иллюминатов[69], связь с масонскими ложами и смерть на эшафоте в 1792 году, в разгар якобинского террора — снискали ему репутацию человека таинственного и загадочного, создали благодатную почву для появления многочисленных легенд и фантастических домыслов. Недаром его имя было чрезвычайно популярно у романтиков.

Самая знаменитая история, связанная с Казотом — это его «пророчество».

В 1806 году были опубликованы посмертные сочинения известного французского критика и академика Ж. Ф. Лагарпа (1740–1803), которые произвели настоящую сенсацию. Всех потрясла рассказанная Лагарпом история о пророчестве Казота, которое отличалось необыкновенной смелостью и проницательностью. Пророчество было оглашено Казотом в 1788 году.

Ясновидец провозгласил скорое наступление великой революции и, что самое поразительное, поведал многим присутствующим, как сложится в связи с этим их судьба. Казот намекнул и на насильственную смерть короля. Всё действительно так и случилось.

Сомнений в том, что Лагарп записал подлинную беседу с Казотом, ни у кого не было. Почтенный академик — и вдруг такой розыгрыш? Не может быть!

Заподозрили мистификацию в 1817 году, когда сочинения Лагарпа были заново переизданы. Большой знаток и редактор Вольтера Бешо выкупил у первого издателя Лагарпа рукопись академика. Просматривая рукописный текст, он увидел, что после «пророчества» Казота идут комментарии самого Лагарпа, которые первый издатель просто не счел нужным опубликовать. Вот этот текст:

«Кто-то меня спросил: возможно ли это? Правда ли то, что вы рассказывали?

— Что правда? Разве вы не видели этого своими глазами?

— О да, факты! Но… предсказание! Столь необычное пророчество!

— Иными словами, вам кажется чудесным пророчество? Как вы ошибаетесь! Ибо чудом следует назвать это собрание неслыханных и чудовищных фактов, противных всем известным теориям, опрокидывающих все идеи, всё, что знаешь о человеке, понятие о зле и даже о преступлении. Вот это истинное чудо! Тогда как пророчество — вымышленное. Если вы еще считаете всё, что мы видели, революцией и если вы думаете, что она подобна любой иной, это значит, что вы не читали, не думали и не чувствовали».

Таким образом, Лагарп не собирался никого мистифицировать. Он ясно дал понять, что беседа с Казотом — вымысел, который позволил ему эффектно проиллюстрировать свое отношение к недавней революции. Мистификатором был первый издатель посмертных сочинений академика. Он понимал, что предсказание, касающееся трагической судьбы очень известных людей, вызовет несомненную сенсацию, благодаря чему книга будет иметь коммерческий успех.

Ожидания редактора оправдались.

«Литературные негры»

Сегодня произведения массовой литературы поставлены на поток, «раскрученное» имя какого-нибудь популярного писателя становится своего рода брендом издательства и часто является его собственностью. Но под этим именем может работать целый коллектив авторов, регулярно, в заранее запланированные сроки, поставляющих редакции рукописи. А потому, приобретая книги, мы далеко не всегда можем быть уверены, что перед нами не плод коллективных усилий так называемых литературных негров.

Но подобная практика издавна существовала в русской литературе. Широкое распространение она получила в конце XVIII века, когда в России огромным успехом у читателей стали пользоваться переводные приключенческие романы и российский книжный рынок буквально захлестнула волна «ложных переводов».

Тогда была особенно популярна английская писательница Анна Радклиф, творившая в жанре готического романа, или «романа ужасов». Один из современников писал, что в больших семьях ее сочинения «переходили из рук в руки; нетерпеливые чтецы вырывали их друг у друга, и повсеместные жалобы на остановки в нужных делах, причиненные сею книгою, служили общею данью, приносимою гению сочинительницы».

Под именем Радклиф в России публиковалось много романов, но далеко не все они были переводами ее книг. Большинство этих произведений было написано русскими авторами, чьи имена так и остались неизвестными.

Из коммерческих и рекламных соображений многие произведения малоизвестных зарубежных писателей переводились и издавались в России под именами других, пользующихся большой популярностью у русских читателей авторов.