Книжные тайны, загадки, преступления

Читка пьесы состоялась 12 февраля. Роли были отданы лучшим актерам, начались репетиции. Тем временем в печати некоторые театральные критики подняли вопрос о мистификации. Одним из сомневавшихся был Теофиль Готье[94], высмеявший руководство театра. Оказывается, Лагранж, чьим потомком объявил себя адвокат из Руана, умер… бездетным.

Заподозрив неладное, директор потребовал от Калонна рукопись (молодой человек принес в театр ее копию). Сначала Калонн отговаривался, ссылаясь на нежелание руанского друга расставаться с драгоценным раритетом, но угроза остановить репетиции возымела действие. Калонн уехал в Руан и через несколько дней вернулся с восьмидесятистраничной рукописью Мольера.

Премьера «Влюбленного доктора» состоялась 1 марта 1845 года. Для привлечения публики в фойе театра была выставлена «рукопись Мольера». Калонн к «Влюбленному доктору» присовокупил собственный пролог в стихах, в котором он рассказал историю находки.

Театр ломился от зрителей. Все жаждали не только посмотреть спектакль, но и увидеть знаменитую рукопись. В антракте публика ринулась в фойе, где был выставлен раритет, охраняемый двумя жандармами. Все были в восторге, только Теофиль Готье не унимался: «Рукопись выглядит слишком старой, что доказывает ее молодость».

Пьеса имела огромный успех не только у публики, но и у знатоков театра. Авторитетные театральные критики не сомневались в подлинности и давали блестящие отзывы о творении Мольера. Только Готье настаивал на своем, продолжая твердить, что «Влюбленный доктор» — подделка и ее автор Калонн. «Чернила от времени выцветают неравномерно, — заявлял он. — А эта рукопись написана просто разбавленными чернилами».

И все было бы хорошо. На разоблачения Готье никто не обращал внимания, комедия шла при переполненных залах, рукопись выглядела очень достоверно. Раскрыл мистификацию сам Калонн. Будучи человеком тщеславным, он как-то расхвастался перед одним своим другом, что «Влюбленный доктор» — плод его творчества, а рукопись ему помогал сфабриковать некий палеограф.

Слухи о подделке тотчас разлетелись по всему Парижу. И только тогда догадались проверить, живет ли в Руане адвокат Геро-Лагранж. Адвоката с такой фамилией там не оказалось. Теофиль Готье торжествовал, над директором «Одеона» все потешались, а яркая звезда Эрнеста де Калонна как драматурга навсегда закатилась. Он уехал в Алжир, где занялся научной работой и преподавательской деятельностью.

Обманутый отец, или Шекспировские страсти

История с подложными автографами Шекспира была гораздо масштабнее и, затянувшись не на один год, имела весьма печальный финал.

В Лондоне в 1790-х годах любителям книг была хорошо известна книжная лавка библиофила-букиниста Сэмуэля Айрлэнда. Лавка эта была чем-то вроде литературного клуба, где собирались любители старины и всяких книжных редкостей. Ее хозяин слыл изрядным знатоком старинных книг. Особую страсть старик Айрлэнд испытывал к творчеству Шекспира и ко всему, что связано с его именем. У него был сын Уильям, который, к радости отца, унаследовал любовь к старинным книгам, и Айрлэнд рассчитывал, что отпрыск со временем продолжит его дело. А пока семнадцатилетний юноша был определен клерком в контору нотариуса.

Как-то, разбирая бумаги своего патрона, Уильям обнаружил ящики с множеством старых документов, относящихся к концу XVI века, эпохе царствования королевы Елизаветы. Среди бумаг он нашел договор на заклад земельного участка, заключенный между Шекспиром и стратфордским землевладельцем Фрэзером. Подпись великого драматурга, известная знатокам, оформление договора, бумага, чернила — все это не вызывало никаких сомнений. Юноша вручил автограф взволнованному отцу, а через три месяца объявил ему, что обнаружил еще множество интереснейших документов, связанных с Шекспиром.

Это были театральные заметки, несколько контрактов с актерами, книги с пометками Шекспира на полях, переписанный экземпляр «Короля Лира» с вариантами, неизданные фрагменты «Гамлета» и два «любовных письма» Шекспира, адресованные Анне Хэтвей[95], причем в одном из них была даже вложена прядь волос Шекспира.

Уильям поведал отцу, что бумаги передал ему некий человек, пожелавший остаться неизвестным. Он-де узнал о его всепоглощающей страсти к старинным документам и пожертвовал частью своего семейного архива. Передавая бесценные реликвии, неизвестный поставил лишь одно условие: его имя нигде не должно упоминаться, только инициалы — М. X.

Старик Айрлэнд поверил в эту весьма странную историю. Его восторгу не было границ! Букинист посчитал необходимым устроить в своей лавке выставку бесценных документов.