Книжные тюрьмы

– Никто из нас не собирается вам ничего делать. Вы вернетесь в Петербург и продолжите мучить всех своих знакомых. Добро пожаловать отсюда, здесь вам не рады.

– Так в чем же тогда наказание?..

– Ты узнаешь в свое время. – Я достал из кармана изобретение, напомнившее мне пульт от телевизора, и ловко забросил его сквозь прутья решетки прямо в камеру Маргариты.

– А, ты понял, что тебе даже с портативным телепортатором не выбраться из этой книги! Он настроен только на мою ДНК.

Я с улыбкой покачал головой. Мэй ухмыльнулась и отошла в сторону. Из темноты подвала вперед вышел юноша и раскинул руки. Изобретательница исчезла из «Ветров Востока» в вихре радужной пыли, и я был уверен, что она уже никогда не сможет вернуться обратно.

Где-то в Петербурге одновременно с легким щелчком раздался протяжный вой Маргариты Домбровской, осознавшей, что она больше никогда не сможет попасть ни в одну книгу. Что может быть хуже обыденности для мечтателя и изобретателя?

Мы достаточно быстро нашли дядю принцессы Шэнли, и его бравые слуги уже второй час подряд помогали ему прийти в чувство. Шэнли что-то быстро ему объяснила, показала внезапно засмущавшуюся Мэй и попросила меня продемонстрировать магические способности, заимствованные у лисы. Император постепенно выходил из шока, и, кажется, тот факт, что магические создания пришли ему на помощь, оказался для него важнее, чем потенциальное сопряжение с возможностями волшебных существ. А потом суета в «Ветрах Востока» завертелась уже без меня. Нют о чем-то говорил с лисицей, после чего исчез весь из себя такой таинственный. Принцесса убежала составлять свои планы и предложения по спасению расы магических созданий, император ушел собирать своих приближенных, насквозь представленных потомками оборотней. Минж, чувствующий себя лишним, вел с Шитхой какой-то безмолвный диалог на просторах их общего сознания в саду под сакурой и старался не смотреть в мою сторону. Даже Мэй на время оставила меня и принялась проверять (обнюхивать) стражу на наличие скрытой угрозы и все никак не могла расслабиться, скользя по залу с потерянно-сосредоточенным видом. Они справятся без меня. Они уже справляются без меня, закрывая последние главы книги необходимой суетой и наведением порядка. Я мог раствориться в этих людях, и, возможно, про меня бы все забыли. Ощущая себя незваным гостем в этой книге, я уставился на отполированный мраморный пол, сложенный причудливой мозаикой. Кто-то коснулся моего плеча, намекая, что не согласен с моими мыслями.

– Эй, – простая фраза Шэнли ввернула меня обратно в повествование и не дала из него выпасть. Ну, конечно. Она, должно быть, не готова была меня отпустить. – Ты положил начало новой эпохе. Эпохе, в которой не место убийству разумных существ. Ты раскрыл заговор той женщины, которая хотела помешать объединению людей и магических созданий.

В голове Шэнли все уже успело перевернуться. Сюжет книги милосердно заменял ее воспоминания наиболее очевидными сюжетными ходами, которые логично вписывались в повествование. Наверняка Рита в мыслях Шэнли уже злодейка, которая хотела заменить императора и уничтожить мир.

– Ты переживаешь из-за той женщины? Которая хотела стать моим дядей? И не дать другим людям возможность сотрудничать с магическими созданиями? Наверно, ее опьянило это чувство единства с оборотнем. Думаю, она хотела остаться единственной, кому такое по плечу.

Шэнли была прекрасна, и мне было очень обидно, что я так мало видел ее в истинном облике – с этими длинными белыми волосами и раскосыми голубыми глазами. Мне хотелось любоваться ею, как когда-то в юности, когда я лишь представлял принцессу у себя в голове.

– Почему ты смотришь на меня украдкой? Тебе не нравится, как я выгляжу? – Весь крутой нрав племянницы императора облез, словно краска со старых качелей в парке, и я понял, что передо мной просто ребенок, которому так и не позволили вырасти. Не позволили родители, рано покинувшие мир, не позволили дядя и тетя, попытавшиеся заменить родителей, не позволил коварный писатель Джерри С. С. Мортир, описавший девушку своей мечты.

– Ты очень красива. Но я вынужден уйти. Я уже сделал все, что мог.

– Но я люблю тебя!

– Я ухожу для твоего же блага. Так будет лучше и для тебя, и для меня.

Даже если бы я не стал лишним в этой книге, даже если бы для меня нашлось тут место, как бы я себя чувствовал, отнимая чужую возлюбленную? Как бы дальше жил в «Ветрах Востока», сознавая, что постепенно превращаю жизнь Шэнли и свою собственную в кошмар, потому что мы просто не подходим друг другу?

Племянница императора тихо заплакала, когда я отвернулся. Я направился к выходу из зала и не сразу заметил, что за мной тенью следует Мэй. Заглянув в мысли лисицы, словно в открытую книгу, я осознал, что она слишком пропиталась земной, не сказочной философией. Мэй, как и я, больше не вписывалась в книжную реальность и оказалась слишком плотно со мной связана.

– Куда ты, туда и я, – прошелестела Мэй, – ты обещал меня не бросать.

Неожиданно я понял, что вполне в состоянии сдержать свое обещание и взять лисицу с собой.