Книжный Дозор

Маугли неожиданно легко позволил себя раздеть и нацепить простыню-«химатион». Он терпеливо сносил и то, как Стефан рисует на нем кисточкой нужные символы.

Над Дмитрием трудился Зак, вынужденный опять избавиться от образа кота. Все делалось наскоро, и Дреер подвязал уголки своего одеяния под мышкой.

Звуки боя приближались. Один раз к ним прорвались «интеллектуальные» блуждающие огни Рыцаря Гнева, перехваченные «буквоедом» и стоившие жизни нескольким книгам. Второй раз над ними развернулась воздушная битва двух полупрозрачных сущностей против одного книжного дозорного, стоящего на ховербуке. Победа осталась за ним. Часто слышался грохот – обрушивался очередной шкаф.

Книги, необходимые для Обмена, никто, по счастью, не трогал: они так и остались на полу, разложенные спиральным лабиринтом. Анна поставила Маугли на одну из них. Малыш не сопротивлялся. Даже не пытался сделать шаг.

Зак начал читать, а тома – подниматься в воздух. Дреер с противоположного края стал забираться на получившуюся пирамиду. Ему теперь было проще – дорога оказалась известна. Анна что-то шептала Маугли. Стефан дежурил, собираясь подхватить малыша, если тот свалится вниз. Это, правда, означало бы конец всего ритуала.

Потом Анна отшагнула назад. Маугли остался стоять. Он с любопытством смотрел на взлетающие книги, а затем… вскарабкался на висящий рядом фолиант, как любой маленький ребенок взбирается на высокий табурет. Высоты он не боялся.

У Дмитрия отлегло от сердца. Он еще увереннее зашагал по книгам-ступенькам, не забывая отслеживать, как продвигается Маугли, и не позволяя себе слишком опережать. Мальчик карабкался вверх с большим увлечением. Один раз он даже просто прыгнул с книги на книгу. Дмитрию показалось, что он слышит, как ахнула Голубева.

До вершины Дреер добрался первым. Но подождал, пока туда заберется Маугли, и позволил ему влезть на самый пик.

Только здесь словесник озадачился тем, как они будут спускаться. Вернее, как заманить Маугли в обратный путь. Но размышлял он всего секунду. А затем просто протянул левую, живую руку. Маугли посмотрел на нее, посмотрел вниз – и схватился ладошкой. Дмитрий почувствовал нечто внутри… Слов для описания он не находил, заниматься же самоанализом не позволяли ни время, ни место. Недолго думая Дмитрий подхватил Маугли на руки, едва не потеряв равновесие – стоять приходилось на двух подвешенных в воздухе фолиантах. Каждый, по счастью, был размером с выпуск хорошей энциклопедии. А затем… пирамида задвигалась сама. Спираль из книг начала вращаться, закручиваться, опуская тех, кто оказался на вершине.

Дмитрий прислушивался к себе. Внутри была как будто пустота. Не совсем, конечно, но похоже…

А еще… Что-то вдруг вставало на свои места. Это тоже почти невозможно было передать словами. Выскакивали какие-то мелочи, микродогадки. К примеру, откуда-то выползло отчетливое понимание, зачем нужен синий мох и почему другой флоры на первом слое Сумрака не бывает. Но Дмитрий был уверен на тысячу процентов: то, что стало приходить в его голову сейчас, никогда не приходило и не могло прийти к Маугли. Но и без мальчика этого бы не случилось.

С ребенком на руках Дреер опустился перед тремя участниками ритуала. Мимолетно подумал – секта Свидетелей Маугли в сборе. И выдохнул: он все же остался собой, раз продолжает каламбурить.

Стефан, Зак и Анна смотрели на него в ожидании.

– А ты тяжелый, братец… – сообщил во всеуслышание Дмитрий, опуская Маугли на пол.

– Тяжелый братец, – внятно сказал Маугли. Только «р» не выговорил, получилось «буатец».

– Твою дивизию! – произнес Стефан, будто напоминая: и он позаимствовал кое-что у наставника Дреера в ходе Обмена.

– Говорит… – выдохнул Зак.

– Не совсем, – умерила их энтузиазм Анна. – Эхолалия.

– Зато я еще говорю… – констатировал Дреер.

Он посмотрел на ауру Маугли. Та по-прежнему была неопределенной – но уже другой. Жаль, нельзя было увидеть теперь свою.

– …И самое время сказать все, что я думаю о наших новых читателях, – завершил фразу словесник.

Он пошел к выходу. Анна наклонилась к Маугли и пристально его осматривала. Малыш отвернулся.

– Обычный Иной, – сказал ей Дмитрий. – Неинициированный. Совсем как я в его годы.

Анна, сидевшая на корточках, посмотрела на него снизу какими-то совершенно безумными глазами. Дмитрий не мог понять, что она такое вдруг увидела. Зато осознал, что спокойно читает все ее эмоции. Как книгу. Чрезвычайно увлекательный роман. Только не имеет значения, чем он закончится.

И тут до словесника дошло окончательно.

Чудны дела твои, как говорил когда-то хороший друг Игорь Теплов.

Вот ты кто, товарищ Сумрак, сказал бы Игорь, будь он сейчас на месте Дреера. Кот, сидящий на подоконнике и созерцающий улицу. Безучастный наблюдатель. Разум тебе не нужен, пока дело не касается твоего пропитания или безопасности. Тогда ты делаешься чертовски сообразительным. Просто кот, если хочет добиться чего-то от людей, может демонстрировать внешне разумное поведение. Но как только отпадает необходимость, он становится просто котом.