Книжный клуб Джейн Остен

Он снял мне номер в гостинице, где я помылась и выспалась, купил обед без картошки и оплатил звонок родителям, чтобы они прислали мне денег на автобус до дома. «И ворон больше не считай», — сказал он на прощание. Впервые с тех пор, как поехала к Мэтти, я ощутила присутствие Бога.

Больше двадцати лет, до самой смерти, мистер Паркер писал мне каждое Рождество. Чудесные были письма: незнакомые люди получали ученые степени, женились, ездили в круизы, рожали детей. Я помню, как его внук поступил в лос-анджелесский Калифорнийский университет, выиграв стипендию для бейсболистов.

В общем, пока я знакомилась с Джоном, его нравом и списком обид, он знакомился со мной. Наркотики, секты. Вороны-прорицательницы. Джон переполошился: это было очень опасно для карьеры. Он потребовал никогда никому ничего не рассказывать. Мне так надоело, что мне затыкают рот. Но я молчала. Забеременела; Джон сказал, это наверняка повысит его рейтинг. Улыбалась, улыбалась, улыбалась и втайне надеялась, что он проиграет и мне снова можно будет говорить.

Однажды он собирался на дебаты: все пять кандидатов в присутствии журналистов. Я поправила ему галстук. «Как я выгляжу?» — спросил он, и я ответила, что хорошо. Он был красивым мужчиной. Потом оказалось, что сзади к его пиджаку прилипли мои трусы. Должно быть, наэлектризовались в сушилке. Огромные, потому что я была беременна, но хотя бы чистые.

Я не знаю, что они делали у него на пиджаке. Он подозревал, что я их туда прицепила, когда обнимала его. Можно подумать, я стану показывать избирателям, прессе и всему свету свои трусы! Он и этот случай записал; к тому времени по числу обид я обогнала всех. «Бернадетта меня погубила», — вот как звучал пункт.

Джон погубил себя сам. Выяснилось, что у него тоже есть прошлое, не для публичных речей. Карточные долги и арест. Разбойное нападение с отягчающими обстоятельствами.

Он сбежал с моей младшей сестрой, даже без развода. Отец обыскал весь штат, чтобы вернуть ее домой. Поскольку Джон был большой шишкой, эта история попала в газеты. Нашу семью тоже представили не в лучшем свете. Тогда и выплыли наркотики. Секта. Одна из «Перчиков» сказала, что у них есть свободное место; я пошла к мадам Дюбуа, но та не захотела принять меня обратно — с ребенком и такой репутацией. Надо же соблюдать хоть какие-то приличия, сказала мадам Дюбуа. Я бы осквернила «Перчиков».

Она заявила, что больше никто не возьмет меня замуж, и мою сестру тоже, но, как выяснилось, в этом она ошиблась.

Если чудесный Вид, красивые Поля, хрустальные Ручьи, зеленые Деревья и расшитые Луга в рамках Пейзажа или на самой Природе являют столь восхитительное Зрелище, сколь же больше множество изящных Джентльменов и Леди, роскошно одетых, при аккуратном Исполнении этого Танца, должно тешить Глаз Зрителей.

Келлом Томлинсон, «Учитель танцев»

Сильвия решила поговорить с Аллегрой откровенно. Сегодня мне без тебя не обойтись, хотела сказать она. Кажется, я не так уж много прошу. Хоть один вечер постарайся подумать обо мне.

Аллегра шла по коридору в трикотажном платье Сильвии.

— Сойдет? — спросила она.

Сильвия облегченно вздохнула: Аллегра едет, и к тому же добровольно. Споры с Аллегрой редко что-то давали.

— Сексуально, — ответила Сильвия. Настроение Аллегры улучшилось. Походка стала легче, спина выпрямилась. Она принесла матери темно-синее платье с вышитыми на плече лучиками.

— Вот это.

Сильвия надела. Аллегра подобрала для нее серьги и ожерелье. Зачесала ей волосы набок, скрепила заколкой. Подкрасила глаза и губы, дала салфетку, чтобы промокнуть излишки.

— Pues. V'amonos, v'amonos, mama[50], — сказала она. — Как это мы так припозднились?

Выходя из дома, Сильвия взяла Аллегру за руку, сжала ее, отпустила. Открыла машину и скользнула в долгий, жаркий вечер.

Принесли главное блюдо — лососину со стручковой фасолью — и местное вино «Зинфандель». Пока все остальные ели, именитый автор детективов прочел вступительную речь. Неполадки с микрофоном — скрежет и тонкий писк — быстро исправили. Оратор был краток и обаятелен; само совершенство.

После его выступления Mo сообщил Дину, что именитый автор детективов ни бельмеса не смыслит в судебном процессе.

— Многим это не важно, — сказал Mo. — А я вот болею за точность. — Он начал перечислять Дину ошибки в последней книге того автора, одну за другой. — Многие не представляют, что такое стадия предварительного расследования, — сказал он, приготовившись объяснять.

Бернадетта наклонилась к Пруди и прошептала: