Книжный магазин с привидениями

– Если ты действительно интересуешься книготорговлей, то тебе следует прийти сюда как-нибудь вечером на заседание клуба "Кукурузный початок". Раз в месяц здесь собираются несколько книготорговцев, и мы обсуждаем вопросы, волнующие книжников. У нас есть трубки и сидр. Здесь собираются представители самых разнообразных взглядов. Один – фанатик библиотек. Он считает, что каждая публичная библиотека должна быть взорвана. Другой считает, что движущиеся картинки разрушат книжную торговлю. Какая чушь! Несомненно, все, что пробуждает умы людей, что делает их бдительными и вопрошающими, увеличивает их аппетит к книгам. Жизнь книготорговца очень деморализует интеллект, – продолжал он после паузы. – Он окружен бесчисленными книгами; он не может прочитать их все; он погружается в одну и берет отрывок из другой. Его ум постепенно заполняется разными обломками, поверхностными мнениями, тысячью полузнаний. Почти бессознательно он начинает оценивать литературу в соответствии с тем, что пользуется спросом у людей. Он начинает задаваться вопросом, не является ли Ральф Уолдо Трайн на самом деле чем-то большим, чем Ральф Уолдо Эмерсон, не является ли Дж.М. Чаппл таким же великим, как Дж. М. Барри. Это путь интеллектуального самоубийства. Одно преимущество, однако, есть у хорошего книготорговца. Он терпим. Он терпелив ко всем идеям и теориям. Окруженный, поглощенный потоком человеческих слов, он готов выслушать их всех. Даже к продавцу издательства он снисходительно прислушивается. Он готов быть обманутым ради блага человечества. Он непрестанно надеется, что появятся хорошие книги. Видишь ли, мой бизнес отличается от большинства других. Я торгую только подержанными книгами; я покупаю только те книги, которые, по моему мнению, имеют какую-то честную причину для существования. Насколько может судить человеческое суждение, я стараюсь убирать мусор с моих полок. Врач не торгует шарлатанскими лекарствами. Я не торгую поддельными книгами. На днях произошла забавная вещь. Есть один богатый человек, некий мистер Чепмен, который давно посещает этот магазин…

– Интересно, может быть это мистер Чепмен из компании " ЛакомстваЧепмен "? – Спросил Гилберт, чувствуя, как его ноги касаются знакомой почвы.

– Думаю, да, – сказал Миффлин. – Ты его знаешь?

– Ах, – воскликнул молодой человек с благоговением. – Это человек, который может рассказать вам о достоинствах рекламы. Если он интересуется книгами, то именно реклама сделала это возможным. Мы обрабатываем все его заказы, я сам много написал. Мы сделали чернослив Чепмена основным продуктом цивилизации и культуры. Я сам придумал лозунг "Мы хорошеем на нашем черносливе", который вы видите в каждом крупном журнале. Чернослив Чепмена известен во всем мире. Микадо ест их раз в неделю. Папа их ест. Мы только что узнали, что тринадцать ящиков с ними должны быть доставлены на борт "Джорджа Вашингтона" для поездки президента на всемирную конференцию. Чехословацкие армии питались в основном черносливом. В офисе мы убеждены, что наша кампания за чернослив Чепмена многое сделала для победы в войне.

– На днях я прочитал в объявлении, может быть, ты и это написал? – сказал книготорговец. – Что дозор Элгина выиграл войну. Однако мистер Чепмен уже давно является одним из моих лучших клиентов. Он слышал о клубе "Кукурузный початок" и, хотя, конечно, он не книготорговец, умолял разрешить ему приходить на наши собрания. Мы были рады, что он это сделал, и он с большим рвением включился в наши дискуссии. Часто он давал много проницательных комментариев. Он так увлекся образом жизни книготорговца, что на днях написал мне о своей дочери (он вдовец). Она посещала модную школу для девочек, где, по его словам, ей забили голову абсурдными, расточительными, снобистскими представлениями. Он говорит, что она имеет не больше представления о пользе и красоте жизни, чем померанская собака. Вместо того, чтобы отправить ее в колледж, он спросил меня, не возьмем ли мы с миссис Миффлин ее сюда, чтобы она научилась продавать книги. Он хочет, чтобы она думала, что зарабатывает себе на жизнь, и собирается заплатить мне лично за привилегию, чтобы она жила здесь. Он думает, что окружение книгами придаст ей хоть какой-то смысл. Я немного нервничаю из-за эксперимента, но это комплимент магазину, не так ли?

– О боги, – воскликнул Гилберт, – что это будет за рекламная компания!

В этот момент в магазине зазвенел звонок, и Миффлин вскочил.

– Эта часть вечера часто бывает довольно занята, – сказал он. – Боюсь, мне придется залечь на дно. Некоторые из моих завсегдатаев скорее ожидают, что я буду под рукой, чтобы посплетничать о книгах.

– Не могу передать, как мне понравилось, – сказал Гилберт. – Я собираюсь прийти еще раз и изучить ваши полки.

– Что ж, держи в тайне молодую леди, – сказал книготорговец. – Я не хочу, чтобы все вы, молодые агенты, пришли сюда, чтобы расстроить ее разум. Если она и влюбится в кого-нибудь в этом магазине, то только в Джозефа Конрада или Джона Китса!