Книжный магазинчик счастья

– Ладно-ладно, – повторила Нина. – Посмотрим, что можно сделать. Но, Эйнсли, ты должна сдать экзамены. Ты такая умная девочка, ты можешь учиться. Если мы все здесь наладим, ты сможешь далеко пойти. И добиться для своей мамы хороших условий.

– Без меня?

Нине пришлось признать, что именно об этом она и подумала.

– Впрочем, – сказала она, – пусть все идет как идет.

– Тебе легко говорить! Ты просто появилась здесь ниоткуда. И наверное, снова исчезнешь.

На это у Нины ответа не нашлось.

Работники срочной социальной службы оказались потрясающими, они мгновенно примчались, тут же оценили ситуацию и с удовольствием поздравили Эйнсли с тем, что она великолепно справлялась с работой сиделки, – они то и дело повторяли это, – а еще они, как по волшебству, преподнесли Бену большую коробку «Лего». Он уселся на кровати рядом с матерью и принялся радостно собирать детали – с такой ловкостью и сосредоточенностью, какой Нина от него не ожидала.

Нина не столкнулась с Ленноксом, когда, совершенно измотанная, грязная с головы до ног, но радостная, вернулась домой. Да, теперь она заслужила горячую ванну. И Нина решила, что вообще не станет думать о Ленноксе. Этот человек настолько погружен в собственные проблемы, что ничего вокруг не замечает.

Глава 27

Лето продолжалось. Случались темные ветреные дни, и тучи почти лежали на крыше фургона, а дождь лил без передышки, заставляя траву на лугах сгибаться под своим весом. Но точно так же приходили и сияющие, безоблачные деньки, солнце заливало все золотым светом, а ветер становился легким и теплым, крошечные облака скользили по небу, везде скакали кролики, над полями поднимался густой аромат сена, и весь мир казался свежим и отмытым до блеска. Но что было куда важнее для Нины, так это то, что ни в один из дней она не могла придумать, как можно жить где-то еще.

Но топор пока еще не упал. И хотя, казалось, так легко повторять: «Конечно, я двигаюсь дальше, конечно, я перееду в Оркни», – на деле, как понимала Нина, все было не так-то просто. Подбирая каждому то, что было ему по душе, справляясь с часами чтения для малышей, на которые являлось все больше народа, и пытаясь проскочить по главной улице, не поздоровавшись с примерно шестьюдесятью встречными, – что заставляло ее думать о некоторой даже собственной популярности, – Нина то и дело с ужасом представляла, как трудно ей будет покинуть это место.

Потому что, несмотря на все, она не могла уже этого отрицать: здесь она была счастлива.

Эйнсли теперь регулярно приходила на работу, изумляясь тому, что социальные службы вдруг оказались такими добрыми, такими понимающими и полезными, к ним домой теперь приходили люди, помогавшие с уборкой… Эйнсли вскоре должно было исполниться шестнадцать, а ее мама теперь очень беспокоилась из-за Бена, она хотела быть уверенной, что мальчик ходит в школу. И Эйнсли поклялась не пускать его болтаться по улицам, для этого она укладывала брата с собой в постель. Хотя Нина как-то мимоходом и заметила, что Бен, скорее всего, уже насмотрелся фильмов восьмидесятых годов, которые определенным образом просвещали подростков. Вскоре должно было состояться рассмотрение их случая, но похоже было на то, что семье позволят остаться дома в полном составе.

Бен теперь каждый день ходил в местный летний детский сад. То есть почти каждый день, время от времени Нина замечала, как он на манер Тома Сойера крадется к реке, и вынуждена была сообщать об этом Эйнсли, хотя и сожалела слегка о том, что вынуждена лишать мальчика свободы.

Еще Бен вынудил Нину нарушить ее самое главное правило – то, которое она поклялась всегда соблюдать, а именно: никому, ни за что не давать книги напрокат. Иногда она могла предложить выкупить обратно какое-нибудь в особенности замечательное издание, если оно оставалось в хорошем состоянии, – у нее ведь не библиотека! Она должна на что-то жить и платить людям. Эдвин и Хьюго, конечно, имели право на особые цены, и Эйнсли тоже получала скидки, но все другие должны были платить, а иначе Нина просто вылетела бы в трубу.

Все, кроме Бена. Этот ребенок, прежде практически беспризорный, оказался неудержим в чтении. Он проглотил всю серию «Зачарованного леса», всего Гарри Поттера, всю приключенческую серию «Ласточки и амазонки», он захлебывался книгами, как будто в нем прорвало плотину, – и Нина не находила в себе сил отказать ему. Он превратился этим летом в некое постоянное явление. Когда заканчивались занятия для детей, Бен бегал по поручениям матери, а потом устраивался на ступеньках фургона, на солнышке, как котенок.