Книжный мотылек. Предубеждение (СИ)

После возвращения из церкви нас с Нессой привели в более традиционный для Мэйфера вид. Теперь Несса была в белом платье расшитом веточками белого вереска, а я в голубом, украшенном милыми незабудками. Волосы пришлось уложить в более приличный «греческий узел». Глянув на себя в зеркало я украдкой вздохнула — на меня оттуда смотрела обычная милая барышня, приличная до скуки. Впрочем, свадебный обед с его торжественной чинностью не предполагал особого веселья. В процессе подготовки к свадьбе я успела узнать, что торжество предполагалось скромным, в Лукоморье ожидалось «всего» две сотни гостей, да и то — в церковь и на обед были приглашены только члены семьи и самые близкие друзья, человек шестьдесят, а остальные гости должны будут прибыть позже. Я уже почти привыкла к масштабу «скромных» торжеств по-мэйферски, и все равно, когда я увидела длинный стол, занявший почти весь знакомый мне по моему первому визиту в «Лукоморье» зал с колоннами и хрустальными люстрами, у меня захватило дух.

Эта свадьба разительно отличалась от свадьбы Ксава и Моник, какой я её помнила. Свадьба Нессы была более официальной, торжественной и величественной, но и эта торжественность, и некоторая помпезность казались естественными, сами собой разумеющимися.

Когда обед закончился, начали прибывать остальные гости. Несса и Нэйн встречали гостей и принимали поздравления, наша с Раулем роль была гораздо проще — стоять позади новобрачных и улыбаться.

Когда поток гостей почти закончился, и я уже предвкушала, как смогу присесть и дать отдых гудящим ногам, как мажордом, особенно ярко блестя позолотой ливреи, торжественно объявил:

— Его высочество принц Амодей!

И в зал вступил принц Амодей, во всем блеске своего парадного мундира и обаянии своей улыбки.

— Ну почему они не отправили на наше венчание милую Августу? — едва слышно пожаловалась Несса.

Появление принца вызвало заметное оживление среди гостей, сам же принц, прошествовав к новобрачным, принял из рук адъютанта, будто соткавшегося из воздуха, богато инкрустированный бук, извлек из мундира монокль, и принялся читать хорошо поставленным голосом:

— «Его Императорское Величество Георг VI Мейденвельский», то есть папенька, — принц Амодей оторвался от чтения и взглянул на Нэйна и Нессу, — тут две строки титулов, которые я, пожалуй, пропущу. Вы, как верноподданные, наверняка давно выучили их наизусть. Вы ведь верноподданные?

Я замерла. Принц ходил по тонкому краю, балансируя между эксцентричностью и оскорблением, и предсказать, как отреагирует маркграф Шеффилд, я не могла.

— Боже, храни Императора! — с иронией отозвался Нэйнн.

— Воистину! — подтвердил принц с чувством, снова вглядываясь в экран бука.

Я перевела дух. Кажется, ни драки, ни дуэли не намечалось

— «Мы благодарны вам за столь радостную весть, явившуюся поводом для вашего приглашения» — нет, не то — принц листал документ, явно что-то разыскивая. — О, вот! «Примите наши искренние поздравления с этим знаменательным днем. Мы ожидаем, что этот брак даст обильные плоды, и послужит укреплению Империи!»

Принц закончил читать, бережно убрал монокль и отдал бук адьютанту.

— Благодарим Его Величество за высочайшее внимание к нашему браку, — Несса выполнила реверанс, а Нэйнн склонился в полупоклоне. — И искренне рады видеть Ваше Высочество гостем нашего праздника.

Теперь уже принц Амодей иронично улыбнулся. А потом, уже уходя, вдруг обернулся и совершенно неприлично подмигнул мне.

К счастью, долго думать о принце и его манерах мне не дали — объявили первый танец молодоженов, и сияющие Несса и Нэйнн поспешили в центр бального зала. Зазвучал вальс и я зачарованно смотрела на то, как кружит по залу прекрасная пара — невеста в белом и жених в синей парадной форме. Вернее, поправила я себя, уже не невеста и жених, а муж и жена. Это было так прекрасно, что к глазам подступили слезы, и я, пытаясь сдержать их, не сразу поняла, чего от меня хочет Рауль.

— Мисс Дюбо? — снова настойчиво окликнул он меня. — Наша очередь.

Я, наконец, отмерла, и приняла его руку, чтобы присоединится к вальсирующим молодоженам и принцу Амадею, который, к моему искреннему удивлению, уверенно вел в танце Пиковую даму. Графиня, в этот знаменательный день изменившая привычному черному одеянию, невольно притягивала взгляд — ей очень шел «глубокий лиловый» цвет её платья и невероятного тюрбана, а танцевала она с такой уверенностью и изяществом, что мне стало казаться, что передо мной совсем другой, незнакомый мне человек.