Книжный мотылек. Предубеждение (СИ)

Рауль повернул мою голову, чтобы удобнее было целовать, одна его рука осталась на моей груди, а другая скользнула по животу вниз… Через несколько минут целоваться стало невозможно, потому это я стонала и извивалась под его руками, а Рауль внезапно охрипшим голосом шептал мне на ухо:

— Давай, милая, отпусти себя, давай, я держу тебя…

И я отпустила. Больше всего это было похоже на прорыв плотины, только вместо тонн воды разлился жидкий горячий мёд, который затопил меня всю. Это было так прекрасно, что я даже на какой-то момент потеряла сознание. Во всяком случае, как Рауль вынимал меня из ванны, вытирал и нёс в постель, я не помню.

Очнулась я когда он стаскивал с меня чулки. Пренеприятнейшее чувство. Я с отвращением посмотрела на холодные и мокрые черно-белые комки. Слабости слабостями, но надо и меру знать… Рауль глядел на них чуть ли не с нежностью, и вместо того, чтобы отбросить их подальше, как это сделала бы я, аккуратно пристроил их на тумбочку возле кровати. Ту самую, на которой лежала книга. От такого святотатства — мокрые чулки рядом с книгой! — я негодующе взвизгнула, схватила книгу и прижала ее к себе. И только потом разглядела название.

— «Джейн Эйр»? Ты читаешь «Джейн Эйр»?! — У меня в голове это не укладывалось.

— Да. А что?

— Просто… — А почему собственно нет? Все же это классика мировой литературы.

— Ты указала ее как одну из любимых книг. Я хотел узнать тебя получше и решил прочесть. В школе я ее так и не прочитал.

— Почему?!

— Мы втроем ее принципиально не читали, предпочли неуд. Для нас она была слишком девчачьей.

— А сейчас? — Я затаив дыхание ждала ответа, все-таки речь шла об таких основополагающих в отношения вещах, как любимые книги.

— Она по-прежнему слишком девчачья. — Рауль улыбнулся моему недоумению. — Мальчики любят читать про действия, а не про мысли и разговоры.

— Там много действия… — Я растерялась, для меня нежная прелесть «Джейн Эйр» была очевидной, но я-то была девочкой.

— Много, но… Не такое. К тому же главный герой… На месте Джейн я бы бежал от него без оглядки.

— Почему?! Он так любит ее!

— Любит, но не уважает. Не считается с ее чувствами, манипулирует им, ещё и жену скрывает.

— Я как-то не рассматривала мистер Рочестера с такой точки зрения… Но ты прав, если бы я читала в таком возрасте у меня возникло бы много вопросов и к нему, и к Джейн…

— А сколько тебе было, когда ты прочла этот роман в первый раз?

— Лет в десять, как Джейн в начале повествования. Я даже немного была влюблена в мистера Рочестера. Кстати, мне казалось, что ты на него похож.

— Я?! Чем?

— Такой же мрачный и загадочный. Только красивее, конечно.

— Красивее?

— Конечно. Только не говори, что ты не знаешь, что красавец.

Рауль покраснел! Не залился краской, конечно, но на скулах отчётливо выступили красные пятна.

— О. Тебе никто не говорил?

— Я всегда считал свою внешность удовлетворительной.

— Удовлетворительной?! Боюсь представить, что ты сочтешь красивым.

— Тебя. Я сочту красивой тебя. Очень красивой. Самой красивой…

От этих слов я опять потеряла голову. Словно не было того разговора, не было долгих лет мучительного недовольства собой, не было неуверенности, ставшей моим вторым я… Словно мне пятнадцатилетней юноша, в которого я была влюблена, сказал «ты — красавица!» несмотря на дурацкое платье, еще более дурацкую шляпу, и фигуру девочки-подростка…

— Ох… — Только и смогла сказать я и в который раз за этот сумасшедший день потянулась за поцелуем.

А потом сначала я рассказывала Раулю какой он красивый, выцеловывая на его лице и теле причудливые узоры, а потом он возвращал мне сторицей, зайдя куда дальше, чем я. Лишь убедившись, что у меня ничего нигде не болит, ни кровит, и что я очень-очень хочу его и совсем-совсем готова, Рауль повернул меня на бок, лег позади и осторожно вошел в меня, замирая на каждом сантиметре. Только когда я очень настойчиво дала ему понять, что мне нравится, Рауль начал двигаться. В такой позе руки его были свободны, все повторилось, как было в ванной, только на этот раз всё было ярче, и горячее, и глубже, и… Не могу сказать точно, но на этот раз медовой волной нас накрыло одновременно, может разве, что Рауль продержался чуть дольше, чтобы увидеть, как я таю в его руках.

После этого я почти сразу уснула, но успела услышать, как он прошептал те три слова, о которых я мечтала с пятнадцати лет.

Глава 17

Первое, что я почувствовала при пробуждении — запах кофе. Как же я по нему соскучилась! Как же мне его хотелось!