Книжный на левом берегу Сены

Определенно, в одном Адриенна была права: приглашение на улицу Флёрюс, 27, представлялось не меньшей честью, чем приглашение на чай к Марии-Антуанетте, с той только разницей, что Гертруда с Элис обитали не в grand palais, а в непритязательном здании периода османизации, одетом тем же известняковым камнем, что лавки Адриенны и Сильвии, дом, где они жили, равно как и дома почти всех их парижских знакомых. Нет, истинный блеск богемного Версаля обиталищу мадам Стайн придавал его интерьер. Ее гостиную отличало уникальное разделение стилей: от паркетного пола почти до уровня глаз комната была выкрашена темной краской и уставлена массивной антикварной мебелью, которая словно давала опору произведениям искусства, парившим вверху. Над головой вошедшего на сияющих белизной стенах были развешаны полотна, что когда-нибудь украсят собой самые крупные музейные коллекции мира, если судить по карьерному взлету Пикассо. Гертруда и сама любила напомнить окружающим о своем умении ставить на победителей. «Кто-то делает ставки на лошадей. Я — на художников», — сказала она однажды.

Так что они как миленькие отправились на званый обед под нудным субботним дождиком, и Сильвию немало удивило, что на этот раз они с Адриенной были единственными приглашенными. Право же, две владелицы скромных книжных лавок плюс Элис никак не тянули на великосветское сборище, какие любила устраивать для свиты своих почитателей Гертруда.

За шерри с засахаренными сливами и ломтиками острого солоноватого козьего сыра они непринужденно обсуждали положение дел в их лавках и книги, потом перешли на новые фильмы и пьесы, а причину, по которой их позвали, по-прежнему скрывала густая завеса тайны. К тому моменту, как подали суп, Сильвия физически ощущала, как заныли мышцы плеч от нараставшего напряжения, и она все гадала, когда же Гертруда соизволит раскрыть карты.

— Учитывая, что некий мистер Джойс, очевидно, намеревается осесть в нашем городе, — начала Гертруда, не донеся до рта ложку жидкого лукового супа, и затылок Сильвии защекотали мурашки, — думаю, нам следует поговорить без обиняков. Как женщинам. И… как попечительницам.

Сильвия подавила смешок, поймав взгляд Адриенны, сидевшей по другую сторону массивного обеденного стола, и обе оценили тонкую насмешку в словах хозяйки дома: присутствуй на их обеде писательские пары, большую часть женщин спровадили бы в дамскую гостиную, оставляя Гертруду властвовать среди мужчин, и этой практикой Сильвия немало возмущалась от лица других дам. Они с Адриенной, не подпадая под категорию «жены», допускались ко двору Гертруды, но Сильвия временами пренебрегала такой милостью и перебегала в «женский» лагерь, усвоив однажды, что супруги писателей зачастую куда больше знают о своих мужьях, чем те сами. Большое упущение Гертруды в том, что она не снисходит до общения с ними.

— Признаю, вы раздразнили мое любопытство, — сказала Сильвия.

— Moi aussi[81], — согласилась Адриенна.

А Элис пристально разглядывала их из-под черных бровей.

— Вы знакомы с ним? — спросила Гертруда.

Сильвия почуяла опасность: мисс Стайн наверняка осведомлена, что Джойс — постоянный посетитель «Шекспира», ведь жизненные перипетии творческой богемы Парижа никогда не составляли для нее секрета.

— Так, заходил несколько раз, — отвечала Сильвия.

— И каков он? — Гертруда оперлась подбородком на сложенные пальцы, явно показывая, что не позволит ей отделаться всего четырьмя словами.

Сильвия мгновение помедлила, прежде чем выдать собеседнице весьма правдивое, хотя и намеренно блеклое описание, потому что меньше всего она хотела нажить своей лавке врага в лице Гертруды.

— Насколько я могу судить, он с головой поглощен работой. Как не вредит его глазам писать по многу часов подряд! И потом, он бросает все свои силы на то, чтобы прокормить детей и жену.

— И вместе с тем, говорят, он неспособен усидеть на месте? Что ни месяц, меняет квартиру. И в Италии, я слышала, тоже?

Бог мой, а ты и сама неплохо осведомлена о его делах, не так ли?

— Разве он в этом так уж отличается от других приезжих художников и писателей?

— Еще как, — проворчала Гертруда раздраженно.

Сильвия решила перевести все в шутку.

— В таком случае мне остается только удивляться, отчего я убиваю столько времени на поиски квартир новоприбывшим из Америки литераторам, которым не по карману местные гостиницы. Не далее как вчера я с трудом отыскала квартиру в Шестом округе для одного друга Шервуда Андерсона.

— Восхищена, что у вас хватает на это времени.

— Дни у нас очень насыщенные, — вступила Адриенна.

А Элис лукаво улыбнулась.

— Должна признать, — наконец изрекла Гертруда тоном, каким отец Сильвии давал пасторское наставление беспутному прихожанину, — что ничего особенно нового в этом «Улиссе», о котором все сейчас только и говорят, я не вижу. Я прочитала все опубликованные части, и, хотя мне видны аллюзии в каждом его словоизвержении, никакого истинного гения или оригинальности я не наблюдаю.