Книжный на левом берегу Сены

Уважаемый мистер Куинн!

Меня зовут Сильвия Бич, и я управляю магазином «Шекспир и компания» — книжной лавкой англоязычной литературы и по совместительству библиотекой в Шестом округе Парижа. Для начала позвольте выразить Вам свое восхищение Вашими стараниями обеспечить в Соединенных Штатах будущее «Улиссу» нашего дорогого друга Джеймса Джойса — это моя родина в той же степени, что и Ваша, поскольку я родилась в Мэриленде и выросла в Принстоне, Нью-Джерси.

Как и Вы, я великая поклонница Джеймса Джойса. Он стал своим человеком в «Шекспире и компании», а «Портрет» относится к числу моих любимых романов. «Улисс» имеет все шансы занять его место, вот почему я предложила опубликовать его, когда стало ясно, что американские издатели лишены такой возможности.

Однако мои старания собрать его полную рукопись наталкиваются на изрядные препятствия ввиду конфискаций, а также затруднений в писательском процессе самого Джойса. Мне стало известно, что Вы располагаете полной копией рукописи. Я буду очень Вам обязана, если Вы сможете послать мне свой экземпляр. Разумеется, я возмещу Вам все расходы и отошлю его назад, как только перепечатаю рукопись.

Очень надеюсь, что Вы заглянете ко мне в лавку, если Ваши разъезды приведут Вас в Париж. Было бы замечательно познакомиться с Вами лично.

С благодарностями и пожеланием всего наилучшего,

искренне Ваша,

Сильвия

Прошел месяц, но никакого ответа от Куинна не поступило. С момента утраты эпизода «Цирцея» перепечатывать рукопись брались еще три машинистки, но и те долго не продержались, зато самой Сильвии удалось отправить Дарантьеру в набор первые части романа, даром что в них зияли пустоты, которые она планировала заполнить, когда из Америки прибудут соответствующие страницы. Когда же Дарантьер прислал ей первую порцию гранок для вычитки, Сильвия была настолько взволнована, что, когда она открывала сверток, руки ее ощутимо дрожали. Она стала издателем! Ах, как великолепны эти страницы. Бумага хрусткая, белейшая; типографская краска такая свеженькая, черная и четкая. Сильвия провела по ним рукой; шелковисто гладкие, они приятно холодили пальцы и тихонько поскрипывали, наполняя ее уши самым успокаивающим звуком на свете.

Джойс явился в лавку день или два спустя, и Сильвия с торжествующей улыбкой вручила ему гранки.

— Ну разве они не великолепны?

В те дни у него сильно слезились глаза, но Сильвия могла бы поклясться, что в этот момент они затуманились слезами еще больше.

— Мое, мое, — тихо повторял он, ласково перелистывая гранки.

— Вы же хотите забрать их домой, как я полагаю? Убедиться, что все правильно?

Листы с типографским текстом так заворожили Джойса, что он только через минуту-другую смог сосредоточиться на вопросе Сильвии. Наконец он прокашлялся и ответил:

— Да, спасибо.

Вечер выдался теплый, и Сильвия решила выкурить сигаретку на крыльце лавки. Джойс присоединился к ней, и оба принялись разглядывать прохожих на улице Дюпюитрена.

— Как у нас сегодня с Леопольдами? — спросил он.

— Пока ни одного.