Книжный парень

— И я рада это слышать. Мне просто нужно, чтобы ты знал, как она важна для меня. Она никогда не скажет тебе сама, потому что слишком горда, но ее бывший поступил с ней очень плохо. Никогда в жизни я не встречала более эмоционально-оскорбительного человека. Люди удивляются, почему она так недоверчива, но если бы ты был вынужден пересматривать каждое решение, которое когда-либо принимал в течение многих лет, то понял бы, почему.

Ой. Я закрываю глаза. Какая-то часть меня хочет ворваться в кабинет и сказать ей, чтобы она заткнулась, но другая часть меня рада, что она объясняет ему. Это то, что я не умею делать, и мне жаль, что была так сдержанна с ним. У меня серьезные проблемы с доверием.

— И у нее серьезные проблемы с доверием. Она не только мой лучший писатель, но и моя лучшая подруга.

О, Луна. Я почти шмыгаю носом.

— Так что, если ты причинишь ей хоть какой-то вред, я выслежу тебя, положу в багажник своей машины и отвезу в засекреченное место, где пинцетом вырву тебе ногти. Понял?

Я вбегаю в ее кабинет, размахивая руками.

— Не беспокойся. Пока. — Она кладет телефонную трубку на место.

— О, привет. Это был Патрик. И он сказал, что уже должен идти. У него было всего несколько минут между дублями.

— Какого хрена? Почему ты так сказала? Он, наверное, до смерти напуган.

Луна улыбается.

— Нет, это не так. Он смеялся.

— Как именно смеялся? — спрашиваю я. — Как Луна-гы-гы, ну, я не знаю, как назвать сумасшедший смех?

— Луна-гы-гы? Эй, здорово подмечено. Я всегда думала, что меня назвали в честь Луны. Может, в честь сумасшествия?

Я бросаюсь на диван и закрываю лицо руками.

— Он, наверное, больше никогда не позвонит.

— Он смеялся, как будто я была забавной. Он сказал мне не волноваться. Сказал, что ты ему слишком нравишься, и он любит свои ногти, чтобы рискнуть и причинить тебе боль. Я в восторге от него. Он умен.

— Он сказал, что я ему нравлюсь? — спрашиваю я, глядя на нее сквозь пальцы.

— Угу. Ты этого не знала?

— Почему он позвонил в офис. У него есть мой мобильный.

Луна пожимает плечами.

— Понятия не имею. Знаю только, что он на работе. Какой сюжет в его сериале?

— Не знаю. Я никогда его не спрашивала.

Теперь, когда задумываюсь об этом, понимаю, что не задала Фишеру ни одного вопроса о нем. Все о книге.

— Что он сказал, перед тем как повесить трубку?

— Он сказал: «О, черт, мне нужно идти. Перерыв окончен».

— А он попросил передать мне, что позвонит попозже?

Луна качает головой.

Может, она все-таки его спугнула.

* * *

В начале девятого я возвращаюсь к телевизору, захватив с кухни мороженое. Не уверена, что смотреть «Обещать — не значит жениться» было самым умным решением, но теперь, когда я уже посмотрела половину, решила не отступать.

В этом фильме происходят не самые хорошие вещи. Для меня характер героини Джиннифер Гудвин очень сложен, и я обращаюсь к телевизору:

— Просто будь собой, девочка. Трахни его.

Зачерпываю еще одну большую ложку мороженого и оставляю во рту, а сама протягиваю руку и выключаю лампу рядом с диваном.

Я слышу, как вибрирует мой телефон, но не вижу его. Он почти весь вечер пролежал у меня на коленях. Куда теперь делся?

Вскакиваю с дивана в спешке, поскольку вибрация продолжается. Где он? Бросаю одеяло на пол, туда же отправляю диванные подушки и паникую, когда все еще слышу жужжание, но не вижу телефона. Нажимаю паузу на телевизоре, чтобы лучше слышать.

Звук идет не из этой комнаты. Внезапно я думаю о мороженом на кухне и убегаю, все еще держа ложку во рту. В моем сознании подушки — это препятствия, и я перепрыгиваю через них, будто участвую в гонке, когда спешу к телефону. Я добираюсь до него как раз вовремя, чтобы увидеть имя Фишера.

— Приветики, — отвечаю я.

— Грир?

Я вынимаю ложку изо рта и швыряю ее через всю комнату.

— Эй! Что случилось?

— Я застал тебя в спортзале? У тебя запыхавшийся голос.

Я подумываю солгать и сказать «да», чтобы скрыть смущение. Очевидно, мне нужно перестать есть мороженое, если я запыхалась от простого бега к телефону.

— Нет, я в порядке. Как ты?

— Устал. Это был долгий день. Прости, что я только что позвонил тебе. Мой мобильный телефон был вне досягаемости весь день во время съемок. Я пытался дозвониться до тебя в офис со стационарного телефона, но ты была недоступна.

Миллионы мыслей проносятся в моей голове, как пчелы, вылетающие из разоренного улья. Каждая из них хуже предыдущей, когда я пытаюсь решить, стоит ли упоминать, что он говорил с Луной.

— Твой босс сказала тебе, что я говорил с ней?

Пчелы перестают жужжать, и в моем мозгу появляются две коробки. Одна говорит «да», другая говорит «нет». Я смотрю на них, решая, какую из них проверить.

— Да?

— Это прозвучало как вопрос, — говорит он с легким смешком.

Я возвращаюсь к дивану, прижимая телефон к уху.

— Просто я не уверена, что должна признаться, что знаю об этом разговоре.

Фишер смеется.

— Она не рассказала тебе?

— Я вроде как уловила последние несколько секунд разговора из коридора. Мне стыдно. Мне очень жаль.

— За что? Она кажется очень хорошим боссом и подругой.

— У нее добрые намерения, но я немного волновалась, что она тебя спугнула.