Книжный в сердце Парижа

Рядом раздаются шаги, и к нам приближаются трое мужчин в черной одежде, похожих на студентов школы «Лекок». Они приветствуют Виктора, и он отвечает, что скоро к ним присоединится. Одетта нашла ему работу: их школа ставит спектакль в Лувре, и Виктор помогает им с установкой декораций.

– Помнишь историю про обезьян? – спрашивает меня Виктор, когда мужчины в черном проходят мимо. – Ту, которую я рассказывал тебе, когда мы шли с вокзала в библиотеку? Про бабуинов, которые присоединяются к другому племени, чтобы достигнуть зрелости?

Конечно же, я помню. Дневной свет стал более насыщенным, и Победа заиграла новыми красками.

– Им страшно, им очень страшно, – продолжает Виктор, – но самое удивительное, что они продолжают это делать. Животным не свойственны перемены, однако молодые бабуины покидают свое безопасное племя и отправляются на встречу с неизвестностью.

– Возможно, их притягивает новизна?

– На самом деле это единственный способ для саморазвития и открытия чего-то нового.

– Поиск приключений – это один из элементов, позволяющих биологическому виду прогрессировать.

Один из трех мужчин зовет Виктора. В девять часов музей открывается для посетителей, и у них остается мало времени.

Мы обнимаемся. Его твидовый пиджак колет мне щеку, от него и сегодня пахнет землей.

– Виктор, я рада, что ты возвращаешься в Копенгаген.

Я действительно за него рада. Я также рада за Биргитту и Анику, которой, несомненно, будет чему поучиться у такого отца. Не рада я только за себя, но это неважно. Возможно, как я однажды сказала тете, истинный смысл любви заключается в ее безответности.

– Я пойду, – говорю я.

– Пойдем, – говорит он.

Но мы остаемся на месте.

Наши объятия затягиваются.

Выйдя из Лувра, я звоню отцу. Последнее время я всячески оттягивала этот момент: сначала я сама должна была во всем разобраться. В полной мере осмыслить слова Вивьен, осознать ее наследие, понять, чего я лишилась и что хотела бы возродить. Последние дни я провела в квартире тети, исследуя каждую мелочь, каждый сувенир, в смятении отдаваясь во власть теплого ветра воспоминаний. Какие мысли будоражили тогда мое сознание? Какие чувства вызвал во мне жизненный выбор тети, что думала я об отце, о своих днях в Париже, о неудачном прослушивании, об опыте работы в кондитерской, о словах Бернардо и обо всем, о чем я так и не смогла рассказать Виктору? После нескольких гудков телефон переключается на автоответчик. Пока металлический голос телефонной компании скандирует номер моего отца, я думаю, стоит ли оставлять ему сообщение.

В солнечных лучах поздней весны я шагаю по улице Риволи, навстречу мне идут прохожие. Они не знают, кто я такая, и я, в свою очередь, ничего не знаю о них. Они обращают внимание на мою меховую шапку и улыбаются.

Энергия города струится у меня внутри. Пожалуй, я все-таки оставлю отцу голосовое сообщение, это практически то же самое, что написать письмо. И он не сможет меня прервать.

«Папа, я должна тебе столько всего рассказать. И я скажу тебе это прямо сейчас. Выслушай меня, папа, садись поудобнее».

Я говорю ему, что кролики бросают своих детенышей на двадцать пятый день жизни, чтобы дать им возможность найти свой путь, чтобы они окрепли и увеличили свои шансы на выживание.

«Папа, – я перевожу дыхание, – я так и не сходила на то прослушивание. – Порыв ветра обрушивается на меня со всей силой, так что я рискую остаться без шапки. – Вернее, в академию я сходила, но на прослушивании не была. Я побоялась причинить тебе боль».

Интересно, будет ли он, слушая мое послание, сжимать руки, как тогда в офисе?

«Недавно я была на прослушивании здесь, в Париже, но меня не взяли».

Я останавливаюсь у красного светофора. «Ты был прав: добиться в чем-то успеха – это самое приятное чувство, которое только можно испытать. И ты верно подметил насчет идей. Они не имеют существенного значения. Важно лишь то, кем человек себя чувствует».

Отец уже не может подавить меня своим ростом и авторитетом, пока я разглядываю кремовый ковер. Я перехожу перекресток и, собираясь с мыслями, продолжаю ощущать прилив сил.

«Однажды ты сказал мне, что хочешь видеть меня счастливой. Я всячески пыталась оправдать возложенные на меня надежды, старалась сделать все, что не успел мой брат. Но я создана не для этого, папа. Мне этого недостаточно».

Ребенок на пешеходном переходе улыбается мне, у него течет из носа. Я улыбаюсь ему в ответ, он показывает мне язык и берет за руку свою мать.