Ко мне приходил ангел

— Н-да, все вы мужики одинаковые, у всех вас жены с аллергией, у кого на груши, у кого на жисть деревенскую. Вот интересное дело, кого не послушай, у всех жены злые, страшные, в постели бревно бревном, готовить не умеют, стирать, убирать вообще никак. Ну прям все на вас, мужчинках, держится, и денег заработать, и дом, и семья, — с ехидцей так высказалась Ира.

— Ну не, я не как все. Моя супружница дом содержала в полном порядке, прям по последнему слову современного дизайна, жрать готовила закачаешься, а красоты нереальной, прям модельный бизнес рыдал, когда я ее в ЗАГС отвел, а уж поклонников отколотить пришлось со счету сбился сколько, ну про в постели я в подробности не буду… — подмигнул я, — или вам в подробностях?

— Ты смотри, Том, какой он оказывается юморист. А я, вишь, первое время вообще думала, что он глухонемой, — вот Ирка, вот язва.

— Не, девчонки, я не глухонемой, я сосредоточенный.

— Чего же ты такой сосредоточенный и юморной от такой супруги то сбежал. Сам пойди несостоятельный в жизни супружеской? — вот Ирка, а, даже не краснеет.

— Ир, ты чего, совсем что ли…

— Да не, ну почему не состоятельный, я, Ирочка был очень состоятельный, такой состоятельный, что дальше некуда, дальше были только звезды, — разозлила, зараза, — ладно, Ирин, я не сильно люблю разговоры про "все мужики козлы", "все бабы дуры". Пустое это, все вроде одним миром мазаны, а тронешь этот мир и не обрадуешься. У каждого своего дерьма внутри.

Да, давно я с людьми не общался, тут явный перебор, чего-то устал я уже от общения, еще только нос из скорлупы высунул, а по нему уже настучать норовят.

— Ирк, ну разве же в жратве и поломойстве дело-то?

Замолчала, думает. Думай, дорогая, думай. Я в свое время не думал, я хотел и брал, вот и наворотил. А сейчас все мозги издумал, но многое обдумывай не обдумывай, не вернешь и не поправишь. Разве что посмеяться над тем, что не поправимо, потому что иначе не можется, иначе такой мешок с цементом на душе. И плакать хочется и страшно, вдруг совсем там закаменеет, потому что не могут мужики плакать. Не положено нам плакать. А так хочется оплакать и похоронить прошлое, и не вспоминать, но не хоронится оно, потому что новую жизнь не начнешь, старую жить надо дальше. А иначе понедельников на всех не хватит.

— А теперь, значит, ты не состоятельный, потому жена тебя бросила, — вот сука, послать ее что ли, или просто плюнуть и пойти делом заняться. Ну не глухонемой и все тут.

— Потому и бросила. Не нужен такой, — нет, пожалуй, пора привыкать. Она первая, но не она последняя, сколько еще дротиков в мою шкуру кинется. Мне еще разводиться, если трактор не переедет. А уж моя драгоценная оттянется по полной. Будешь ты, Ирка, тренажером терпения моего.

— Вишь, Томка, нам одни брошенные достаются, — потянулась Ирка к подоконнику, где лежала пачка.

— Ну почему достаются. Это когда это я тебе достался? А-а-а? Чего-то я такого не помню, когда это было-то, чтобы я тебе достался, красавица? Ты достань еще сначала. А я посмотрю, как доставать будешь, а то может ты только полы мыть и годишься.

И я с оттенком легкой обиды и едва уловимым налетом гордости удалился в кочегарку, чтобы не ржать, глядя на вытаращенные глаза. Попал, вона какая. Тоже, вишь, чье-то счастье. Ладно, был не прав, но уж больно нарывалась на гран-при за остроумие и тактичность. Да, теперь пару дней надо походить обиженным, а то эти сороки на сувениры разберут. Еще жалеть начнут, вот это вообще ни к чему.

— Арсений, ты тут?

— А куда мне деться, НинПетровна, тут я.

— Сенечка, я вот что хотела-то. У нас через пару недель начнут газ подтягивать. В селе то везде газ уже, только нам да вон еще на ту улицу вдоль станции не дотянули в том году. Но в этом дотянут, ой, красотища будет, — Петровна аж глаза закатила от перспективы.

— То есть вы меня как штатную единицу сократите.

— Нет, что ты, куда мы без тебя, — удивленно вскинула брови шефиня, — ты что. Я не к тому. Я вот думаю, поставят нам котельную газовую, приставят к ней дурака какого-нибудь. Будет нам тут жизнь портить, а к тебе мы уже как-то привыкли, ты вроде как свой.

— Да, когда успели привыкнуть-то, НинПетровна, у вас же в деревне десять лет проживи, а все человек новый.

— Ты меня Сень не передергивай, я не то имела ввиду. Я к тому, что может мы тебя отправим на газовщика учиться, там учебы-то три недели курсов. И то Сень там не каждый день, там два дня в неделю, и дадут корочку, и будешь нам котел обслуживать. А я тебе ставку грузчика выбью, а горгаз будет как газовщику платить, и тебе хорошо, и нам нет проблем.

Прям так директриса убедительна была, что в душе я уже согласился, но решил сразу не сдаваться.

— Петровна Нина, это что, я, старый пень, с дитями учиться буду. Да вы в своем уме, я за парту-то уже не влезу.

— Ты что, с какими детьми, там мужики взрослые.

Уже разузнала все. Вот бабы торопливый народ.