Ко времени моих слёз

Арсений Васильевич покачал головой. Возражения кое-какие у него имелись, но спорить со сторожем не хотелось, уж очень убежденно тот говорил. Да и не простым сторожем был дед Павел, ох не простым. Знал он столько, что иным академикам не снилось, и рассуждал здраво и основательно, явно имея факты. Ту беседу он вообще закончил утверждением, что белой расе на Земле приходит конец, чем еще больше укрепил мнение Гольцова о том, что он не простой сторож. Утверждение старика Арсений Васильевич поддержал, так как сам думал примерно так же, да и газеты почитывал, в которых прямым текстом писалось о разработке многими учеными – от корейского микробиолога Ри Час Ву до иранского медика Халиба Ваххаба – генетического, а точнее – этнического оружия, способного уничтожить выборочно любую расу. Причем белую – в первую очередь.

– Чума на их головы! – закончил свое рассуждение дед Павел. – Хотя и среди мусульман есть люди, радеющие за наше дело. Только у них работают законы, запрещающие ростовщичество, создание монополий, продажу ворованного, потребление спиртного, а главное – не допускающие обмана. Эти законы когда-то свято блюли на Руси. А теперь – где они? Вот и приходится жить среди паразитов и создавать новую этику, основанную на совести.

– Это… реально? – осторожно спросил Арсений Васильевич.

– Сбросим иго завоевателей, – усмехнулся старик в бороду, – уничтожим тварей – заживем по совести. Была бы жива Русь.

– Боже, сохрани мою Россию, отврати погромную стихию, просвети заблудший мой народ, – пробормотал Арсений Васильевич, вспомнив строки поэта.

Дед Павел прищурился:

– Сам придумал?

– Нет… читал когда-то…

– Хорошо сказал. Не ошиблись мы в тебе, пора бы и проснуться уже, годков-то много прошло.

Арсений Васильевич не понял, о каких годах идет речь, а переспрашивать не стал. Однако беседа с дедом задела его за живое, отложилась в памяти, и он долго размышлял над тем, что услышал, пытаясь определить истинный смысл сказанного сторожем. Уже было ясно, что дед Павел ничего просто так не говорит и все его беседы укладываются в некую систему, призванную будить мысль собеседника. Но суть этой системы пока не давалась. А прямо дед Павел говорить не хотел, желая, очевидно, проверить способности гостя делать выводы.

Беседовали же они много раз, особенно по вечерам у костра, умело поддерживаемого стариком, и темы бесед случались самые разные.

О «кодексе строителя капитализма» в России.

О Русской православной церкви, с одной стороны, сохранявшей дух древнего истинног о Православия, а с другой – отстаивающей концепции христианства, всеми правдами и неправдами воюющего с возрождением русских ведических традиций.

О власти в глубинке России и о Власти государственной, подневольной, склонившейся, по словам деда, под «варяжским игом».

О житье-бытье простого русского мужика, специально спаиваемого той же властью, которая отстаивала интересы олигархата.

Мнение старика всегда при этом было жестким и бескомпромиссным: «дать по сусалам» всем пришельцам-паразитам, сбросить их с территории России, чтобы народ зажил вольно и широко, не обслуживая мерзостные институты шоу-бизнеса и чужой культуры.

– В конце концов, – сказал он как-то, – дело не в том, что ты думаешь, а в том, что делаешь. Начинать можно и с малого – с поиска правды. Один умный человек сказал: «Оправдайте, не карайте, но назовите зло злом» [6].

– Разве этого достаточно? – недоверчиво спросил Арсений Васильевич.

– На первых порах, – кивнул старик. – Но в принципе, победа должна быть не на стороне силы, а на стороне правды. На Руси всегда жили по этому принципу, а теперь и язык наш извратили, приспособили для своих нужд паразиты, многие слова, несущие силу и свет, превратили в ругательства. Ну да ничего, вернется еще правда и встрепенется Русь, скинет инородный гнет!

Арсений Васильевич промолчал. Его больше интересовала жизнь общины, ее цели и доктрины, устремления и планы. Однако дед Павел на конкретные вопросы не отвечал, отшучивался, говорил: сам все узнаешь, когда проснешься. Что он имел в виду под словом «проснешься», одному Богу было ведомо. Лишь однажды он проговорился, а может, и намеренно допустил «утечку информации», когда упомянул ратников – воинов РРР.

Арсений Васильевич понял его так, что эти люди не только защищали общину, но и противостояли той самой Системе, с которой столкнулся он сам и которая регулировала социум Земли с помощью обмана, инициации конфликтов, войн и концептуальных изменений психики народа, с помощью мощнейшей сети институтов лжи.

Поминал дед Павел и правителя ДВОР.

Всей общиной руководил выборный Князь всея Руси, а под его началом находились князья помельче и атаманы, пестующие общинные земли на местах по всей России, а также праведники-защитники, родомыслы, хранители Веры Рода. В понимании Арсения Васильевича эти люди были волхвами.