Коан Янг 2

Кабинет Профессора служил просторным помещением, выполненным в древесном стиле. Широкие рамы с портретами на стенах, длинные полки с множеством книг – от самых тонких до самых толстых. Посередине стоял рабочий стол, на котором светила красная лампа и стоял древний компьютер. В углу между книжными шкафами теснился белоснежный диван с тремя пушистыми подушками и клетчатым пледом. На голом лакированном полу отражался свет из окон, за которыми мел снег. Вместо штор использовались бежевые жалюзи, вставленные точно под диаметр рам. Обри кабинет напомнил рай для перфекциониста: нелепость декора перекрывалась идеально расставленными предметами. Портреты висели друг от друга с одинаковым расстоянием, книги на полках и шкафах рассортированы по толщине, даже листок на рабочем столе и подушки на белоснежном диване лежали ровно вдоль контура.

– Безвкусный педант, – сказала Обри.

За ее спиной появился Профессор и с улыбкой ответил:

– В какой-то степени ты права.

От его внезапности девушка вздрогнула и оглянулась: внушительных размеров старик стоял в дверях, стряхивая с плеч пальто тающий снег.

– У вас всегда дверь открыта? – спросила она.

– А от кого мне запираться? – прошел Профессор к столу и поставил на него чемодан. – Мой кабинет, можно сказать, носит неофициальный статус роялти фри.

Обри задумчиво хмыкнула и продолжила осматриваться, расхаживая по периметру.

– Кто эти люди на портретах? У них нет лиц. Будто стерты.

Мужчина уселся за рабочее место и аккуратным движением руки поправил свой галстук.

– Так и есть, – подтвердил он. – Лица стерты их собственной памятью. Вернее, отсутствием таковой. Видишь ли, Обри, в этом городе даже картины способны забывать. Люди, которых увековечили в портретах, однажды были выдающимися личностями. Учеными, врачами, писателями, художниками. В разное время в этом кабинете проработал каждый из них. К сожалению, город погубил их души, из Найденных сотворив Потерянными. Вчера у них было имя, а сегодня они безликие Шептуны. Это неизбежная участь любого, кто сюда попал.

– Но не ваша, – заметила Обри.

Профессор поднял на нее многозначительный взгляд.

– Ты права. Надеюсь, вашей тоже не станет.

Обри вновь посмотрела на безликие портреты.

– Кто их нарисовал?

Последовал ответ, с которым старик потянул.

– Я.

– Так как вы сюда попали, Профессор? – сощурила девушка взор. В тоне чувствовалась настороженность с ноткой недоверия, хотя последнее Обри еще вчера не желала признавать.

– Кому-то, видимо, я насолил, – вдруг рассмеялся он, схватившись за живот. – Работа у меня такая: рассказывать да в прошлом рыться. Честно, трудолюбиво и с огромным желанием добиваться истины. Без этого я мог бы давно закрыть лавочку и торговать кукурузой.

– И что, докопались? – изогнула бровь та.

Профессор кивнул.

– Я ни раз ступал на минное поле, раскрывая такие детали прошлого, которые могли и карьеру замарать, и подорвать авторитет целым знатным семьям, веками срущими золотыми монетами.

– Думаете, вы кому-то не тому дорогу переступили и поэтому очутились здесь?

– Уверен.

– Знаете, кому?

Профессор тяжело вздохнул и развел руками.

– Ты явно недооцениваешь размеры этого минного поля, – кратко изрек он.

Обри сыграла бровями, разочаровавшись скупостью рассказа.

– Хм. Очевидно, больше вы не скажете.

Мужчина открыл верхний ящик стола и вытащил внушительную стопку листов, перевязанных веревкой.

– Мои работы скажут больше, – улыбнулся он. – Их общий приблизительно равен четырем томам «Войны и Мира» Льва Толстого. Собственно, я вот к чему: этот мир крайне поверхностно допускает наличие индивидуальности, которую он на дух не выносит и всеми силами норовит отнять. Посему Найденные – как я, например, – не в приоритете. Думаешь, почему я никак отсюда не выберусь? Эта система полна угнетения. Она надеется, что сможет однажды вернуть меня в касту Потерянных. Которые, кстати, системе по душе. Но ваша встреча с Букером определенно дала… эм-м, сбой. Вы «очнулись», но ваше сознание заморозилось на той стадии, где вы все еще себя не обрели. Отныне держитесь подальше от дверей, за которыми таится Тьма. Иными словами – не дайте городу понять, что вы «очнулись». Возможно, раз Тьма вас увидела, она попробует за вами последить, как было со мной… Но не берусь утверждать.

– То есть ваши работы послужат ключом к освобождению из этого мира, или системы, или города?

– Называй как хочешь, – пожал Профессор плечами. – По содержанию ты права.

– В чем смысл переноса работ на электронный ресурс?

– По большому счету, ни в чем, – помотал он головой. – Как я уже объяснил, город не любит индивидуальности в тех, кто в нем оказался. А тебе необходимо слиться в единый механизм. Притвориться, будто ты стала частью общего дела. Для города неважно, какого. Проверить конкретно тебя он не сможет. Вот Букеру город прописал роль – он отчитывает лекции в институте. Чем занималась ты? Ничем. Я прав?

– Пожалуй, что так. А почему меня не проверить?