Кобель домашний средней паршивости

– Нинок, – произнесла она в трубку. – Чего делаешь? Кашу собакам варишь? С костями? А чьими костями-то? Ну-ну, не плачь моя хорошая. Радуйся, что еще только с собачьими. Человек-то, он от преступления к преступлению всегда под горку катится. Глядишь, завтра и человечинку тебе твой-то на суп притащит.

Из трубки донеслись истошные рыдания.

– Ладно, не реви ты! Слезами горю не поможешь. Ты лучше скажи, придешь ко мне? Как зачем? Я пирожные купила. Диск новый у меня есть с мелодрамой заграничной. Посмотрим, как другие люди красиво живут. Пирожок с кофейком под это дело приговорим. Хочешь? Придешь? Вот и славно.

И, повесив трубку, тетя Лена кивнула:

– Сейчас кашу с плиты снимет и придет.

Нина – жена Шабана – оказалась маленькой невзрачной женщиной с пугливым взглядом. Увидев у своей подруги чужих людей, она совсем стушевалась. Тетя Лена долго умасливала Нину, но та так и не присела, осталась стоять, судорожно сминая загрубевшими красными руками подол передника. Передник был не первой свежести, и вообще Нина производила впечатление особы измотанной и неопрятной. Ногти грязные. Волосы засаленные. На ногах растоптанная обувь, которой пора на помойку.

– Нина, вот ребята хотят помочь твоему мужу завязать с собачьим бизнесом.

Нина кинула на друзей затравленный взгляд.

– У него все схвачено, – пролепетала она. – Уж сколько к нам проверок приходило, а никто и ничего до сих пор сделать не может. Не в прокуратуру же с таким делом обращаться. Да и с чем идти? По документам у мужа все чисто. А что собаки дохнут, так на то они и бродячие. Мало ли, чем они там на улице заразились. Ему еще и благодарность от администрации регулярно приходит, что улицы города содержит в чистоте и бродячих животных у себя приютил.

– Приютил! – возмутилась тетя Лена. – Скажи уж прямо, что убивает!

Нина отвела глаза.

– Бывает, что и сами дохнут. Слабые они.

– Потому что голодом их твой муж морит.

– Почему? – вяло сопротивлялась Нина. – Кормит он их.

– Нина!

– А что Нина? Что мне делать-то? Он мой муж. Мы этим бизнесом живем.

– На крови живете. Пока что на собачьей, но, помяни мое слово, скоро и человеческая прольется.

– Уж ты скажешь, Лена! – прошептала Нина, судя по бледности близкая к обмороку.

Саше с Надей стало жаль эту женщину. Но соседку было не удержать.

– Да, и прольется! – азартно подтвердила она. – Потому что нельзя так! Нельзя! Бог все видит! Пока он еще терпит, но чаша и его терпения не безгранична. Не шути с такими вещами, Нина. Страшной может быть кара небесная.

Внезапно Нина опустилась на стул и зарыдала в голос.

– Твоя правда, – твердила она. – Прольется кровь. Самого Валерки и прольется.

– Как?

– Помнишь, я тебе рассказывала, что на него возле дома напали какие-то люди? Так не случайно они на него напали. Предупреждали они его, звонили много раз, чтобы он прекратил над собаками издеваться. А он их не послушал. Матюгами обложил, даже слушать ничего не захотел.

– Думаешь, это те люди его припугнули?

– А кто еще? Увезли, на первый раз просто в ящик заколотили и одного оставили, а в другой обещали, что в землю живьем его закопают.

– Батюшки! – всплеснула руками тетя Лена. – Страсти-то какие!

– Ну! – шмыгнула носом Нина. – А ты думала! Вот я и реву целыми днями. Страшно мне. Ну как те люди угрозу свою выполнят? Валерка-то отступить не хочет. И они не отступят.

– Вот, Нина! У тебя сейчас шанс появился покончить с этим безобразием. Сама своими руками Валерку и спасешь! Он сам завязать с собачьим бизнесом не хочет, а ты ему поможешь.

– А что делать-то надо?

– Пусти ребяток к себе в сарай.

– Это где у нас собаки живут?

Тетя Лена кивнула. Нина молчала.

– Вы поймите, – сказала Надя, желая ее подбодрить. – В городе было совершено еще два похожих преступления.

– Два? И что, там людям тоже ангелы являлись? – недоверчиво спросила Нина.

– Ангелы? Какие ангелы?

– Потому спрашиваю, что моему Валерке вроде как голоса слышались. Он их за ангелов принял. И эти голоса его на разные лады увещевали, требовали от мужа, чтобы он раскаялся, а иначе погибнет. Валерка даже хотел приют закрыть, да после что-то передумал.

– Насчет голосов я ничего не знаю, но пострадавших уже двое. Мужчина по имени Евгений. И женщина. И пострадавших от рук неизвестного злодея или злодеев может стать больше. И ваш муж может погибнуть.

Нина молчала. Было видно, что рассказ друзей произвел на нее впечатление, потому как она побледнела еще сильнее. Было ясно, что в ее душе идет борьба. На одной чаше весов был страх перед мужем, на другой – любовь к нему. И что победит? Победила любовь.

– Хорошо, – сказала Нина. – Муж где-то через час по своим делам уедет. Несколько часов его не будет. Славку я под каким-нибудь предлогом спроважу. Как только они свалят, я вам позвоню. Только пусть моему Валерке ничего не будет.

Последняя фраза была адресована Наде. И другая бы на ее месте соврала, но не она.

– Не могу вам этого обещать. Но я сделаю все, чтобы он получил минимальное наказание. И сделаю я это только ради вас, Нина. Потому что мне вас жалко.

Когда Нина ушла, тетя Лена широко перекрестилась.