Кобель домашний средней паршивости

Последнюю фразу следователь произносил, глядя исключительно на одну Надю. Та ответила ему кивком и полуулыбкой, которая показалась Саше до того загадочной, что у него прямо зубы свело. Чего это Надя так улыбается этому мужику? Подумаешь, следователь! Пиджак напялил, галстук красивый нацепил и уже думает, что может делать намеки чужим девушкам? Незаметно для себя Саша уже начал считать Надю своей девушкой. И всех, кто ей улыбался, своими соперниками.

Между тем Надя продолжала улыбаться. Следователь продолжал многозначительно ей кивать в ответ. И в результате, настроение у Саши совсем упало. Он набычился и засопел очень сердито, что впрочем прошло для тех, кому это сопение было адресовано, увы, совершенно незамеченным.

Но когда они с Надей вышли в коридор, тут уж Саша не утерпел.

– Что он имел в виду? – нарочито избегая называть следователя по имени, спросил он.

– О чем ты?

Саша не успел оформить свои претензии. Надя уже заглянула в кабинет, где должна была находиться тетя Лена, и вынырнула назад с растерянным лицом.

– Странно, ее тут нет.

– Как нет?

От такой новости Саша тоже забыл про свою ревность. Все его подозрения проворно отползли с переднего фронта подальше и поглубже.

И на место им пришло возмущение:

– Как нет? А где она?

– Ушла, я полагаю.

– За ней!

Надя первой выскочила на улицу. Саша выбежал следом.

– Вон она! На маршрутку садится!

– Эх, не успели!

Но к удивлению Саши, его подруга все равно побежала к машине, оглядываясь на Сашу и зовя его за собой.

– Зачем? Куда?

– Поедем за ней.

Ну, за ней, так за ней. Саша был согласен ехать с Надей куда угодно и за кем угодно. Эта девушка настолько очаровала его за время их общения, что он с ужасом думал о том времени, когда их расследование подойдет к концу и им с Надей уже не придется встречаться по делам, так сказать, служебным. Конечно, он бы охотно встречался с Надей и просто так, но захочет ли она? И вообще, он уже в нее порядком влюбился, а еще даже не знает, свободна ли девушка.

И Саша покосился на подругу. Надя вела машину, не отрывая взгляда от дороги. На лице у нее застыло выражение отчаянной решительности. И Саша в очередной раз залюбовался ею. Просто настоящая амазонка, дева-воительница. О чем он тут мечтает? На что надеется? Конечно, у Нади есть молодой человек. Такая девушка просто не может оказаться свободна. А может быть, поклонник у Нади даже не один. Вон как на нее следователь заглядывается. И мрачные мысли поползли к Саше в голову с утроенной энергией.

Все эти мысли свивались у молодого человека в голове какими-то гадкими черными клубками. И словно ядовитые гады отравляли все пространство вокруг себя зловонным дыханием.

– Кто ты и кто она? – шипели Саше эти змеи. – Куда тебе за ней угнаться! Не про тебя девушка. Забудь, ничтожество!

От этого их злобного шипения и бульканья Саше стало совсем худо. Не может он этого больше выносить! Надо спросить! Выяснить! И он решил: эх, была ни была, двум смертям не бывать, а одной не миновать. Всякая неизвестность хуже самой худшей правды. И вообще, а вдруг ему повезет? Случаются же в этом мире чудеса.

И он спросил:

– Надя, а у тебя кто-нибудь есть?

Но то ли от робости, то ли по другой причине, горло у Саши свело судорогой. И свой вопрос он произнес так тихо, что девушка его шепота просто не услышала. Неожиданно она нажала на тормоза, так что Саша не удержался и ударился лбом. Как ни странно, от этого удара ему полегчало. Злобные змеи куда-то попрятались, а в голове посветлело.

– Не понимаю, куда она направляется? – не отводя глаз от маршрутки, которую они преследовали буквально по пятам, пробормотала Надя.

Саша взглянул на маршрутку, из которой сейчас выбиралась тетя Лена. Женщина она была в годах, но двигалась проворно.

– Во Всеволожск нужно ехать дальше. Куда она намылилась?

– Может, к Нине? – предположил Саша.

– Думаешь, она знает, где та прячется?

– Или где Нину прячут.

– Ох, хорошо бы, коли так!

А тетя Лена, сойдя с маршрутки, пошла по дороге, которая извивалась вверх по холму. Вдоль этой когда-то покрытой асфальтом, а ныне обильно украшенной большими и маленькими ямами и выбоинами дороги, поднимались ряды разнокалиберных заборов. Возвышенность была местом живописным. Опять же близость к городу придавала этому месту дополнительную привлекательность в глазах все новых и новых жителей. Не удивительно, застройка тут была плотная. Старые основательно разросшиеся крестьянские хибары соседствовали тут с новенькими, словно бы с иголочки одетыми коттеджами.

Заборы новых домовладений хотя и поражали глаз высотой и размерами, выглядели совсем не так живописно, как старенькие заборчики, увитые краснеющим по осени диким виноградом, хмелем, а кое-где и просто вьюнком, который пригрело осенним солнышком, и после на редкость холодного и дождливого лета цветам внезапно взбрело в голову зацвести именно сейчас.

Солнышко жарко пригревало, птички пели, клены желтели и краснели. Через заборы перевешивались отягощенные золотыми припозднившимися яблоками ветви яблонь. Красота!

– Тишина-то какая.