Коби Брайант. Философия игры и жизни легендарной Черной Мамбы

Эта стратегия также имела дополнительное преимущество, позволяя Ваккаро набрать очки против его двух основных антагонистов, «Найк» и НСАА. Ваккаро, как и все большее число критиков, считал руководящий орган крупной студенческой лиги эксплуататорами, которые, зарабатывая сотни миллионов долларов на трудах очень талантливых молодых любителей, ничего не платили им взамен, кроме стипендий.

Ваккаро проницательно рассудил, что ключ к тому, чтобы все это провернуть, заключается в том, чтобы сохранить переговоры с Брайантами в тайне и придумать выгодную сделку для стесненной в средствах семьи Коби.

«У них были серьезные денежные проблемы, – вспоминал он. – От заработков европейской карьеры Джо почти ничего не осталось».

Подхват

Шон Пауэлл, ветеран спорта, освещающий профессиональный баскетбол, был обозревателем «Ньюсдэй» в Нью-Йорке осенью 1995 года. В октябре того же года на тренировочном сборе Пауэлл беседовал с Риком Махорном, форвардом «Нью-Джерси Нетс», когда игрок заговорил о подростке, которого он видел летом. НБА на короткое время закрылась на очередной трудовой спор, и Махорн работал с различными профессиональными игроками в Филадельфии, в том числе с несколькими из его бывшей команды, «76-х». Они будут проводить товарищеские игры, а затем поднимать тяжести, чтобы подготовиться к сезону, несмотря на локаут. Подросток играл действительно хорошо – настолько хорошо, что каждый раз, когда профессионалы выбирали команды для своих товарищеских игр, подросток не был последним выбранным игроком.

Махорн сказал ему, что это сынок Мармелада. Пауэллу пришлось немного напрячься, прежде чем он вспомнил Джо Брайанта. История звучала интригующе, так что он сохранил ее как идею для своих журналистов.

Пока они разговаривали, легенда о летних тренировках Коби Брайанта разлеталась и передавалась из уст в уста в баскетбольных кругах Филадельфии. Большую часть разговора вели сам Брайант и его отец Джо.

Донни Карр навострил уши, когда их услышал. «Он работал с Дерриком Коулманом и всеми этими парнями вроде Вернона Максвелла, – вспоминал Карр. – Ты бы просто услышал истории типа: “Эй, чувак, Коби там наверху задает этим чувакам работенку”».

Карр спросил об этом Коби.

«Дон, – сказал Брайант, – я просто говорю тебе, чувак, когда тебе выпадет шанс сыграть против этих парней, не бойся, чувак. Просто играй в свою игру. Ты будешь удивлен. Они ведутся на все те же движения, что и старшеклассники».

«Да ладно, – сказал Карр. – Правда, что ль?»

«Чувак, – похвастался Коби. – Они ведутся на все те же движения, приятель. Просто играй в свою игру. Вот что тебе нужно делать».

Брайант вернулся с турнира «Адидас» в Лас-Вегасе и нашел приглашение потренироваться с командой от тренера «Сиксерс» Джона Лукаса. Коби пришел в спортзал и обнаружил, что у Лукаса были на него особые планы.

«Он подошел ко мне, – вспоминал позже Брайант, – и сказал: “Коби, у меня для тебя сюрприз”. Я обернулся, и в дверях появился Джерри Стэкхаус. Мы играли один на один. Это было здорово, очень весело».

Вскоре разнесется слух, что Брайант обыгрывал Стэкхауса в игре один на один, пока не вмешался Джон Лукас и не прервал матч. История обретет свою собственную жизнь, и на протяжении многих лет Стэкхаус будет яростно отрицать ее. По мере того как подобные истории умножались, они имели тенденцию звучать так, как будто Брайант обыгрывал профессионалов. Но такого не было. Никого не «прибивали» тем летом в спортзале в Сент-Джозефе. Но игра Брайанта произвела более чем сильное впечатление на тамошних профи. Он был худощавым старшеклассником, но умел себя держать.

Одним из свидетелей этих событий был Мо Ховард, нанятый Лукасом, его старым товарищем по команде в Мэриленде, чтобы следить за тренировками, потому что по правилам лиги никто из самой команды не мог участвовать в них. Лукас, у которого была дочь, которая собиралась пойти в «Лоуэр Мерион», и который знал семью Брайантов, сказал Ховарду, что Коби присоединится к тренировкам. Эмори Дэбни, подающий надежды десятиклассник – разыгрывающий «Лоуэр Мерион», тоже участвовал в нескольких тренировках. Он вспоминал Брайанта как жаждущего попробовать свои силы в профессиональном спорте.

«Вот что я тебе скажу, приятель, – вспоминал Ховард о том лете, – там я впервые его увидел. И это чистая правда. Мы тренировались два раза в день. Мы начинали в десять утра, а Коби приходил в восемь. Мы заканчивали без десяти двенадцать, а Коби оставался до двух. Мы начинали снова в семь вечера; Коби был там уже в пять. Мы заканчивали в девять, а он оставался до одиннадцати, каждый день. Никто из этих профи не делал этого».

За все это время Ховард не услышал от Брайанта ни единого дурного слова.

Махорн, который был сердцем первого титула плохих парней «Детройт Пистон», подошел к Ховарду и спросил: «Кто этот парень?»

Морис Чикс, тренер, который официально не должен был быть там, задал тот же самый вопрос.

«Откуда он такой взялся?» – спросил Чикс.

«Из “Лоуэр Мерион”», – ответил Ховард.

«И в какой колледж он ходит?» – спросил Чикс.