Кобра

— Возьми у нее адрес электронной почты Морриса и все документы, которые он заполнял. И еще, Вон. Нам нужен номер его мобильника. Спроси, сохранила ли она данные о звонках за прошлую неделю. Заодно возьми номера телефонов обоих погибших телохранителей.

— Можешь на меня положиться!

Глава 8

Тейроне сел в электричку, идущую в Кейптаун, развалился на сиденье поудобнее и стал смотреть в окно. Он любил электрички. Ездил всегда третьим классом. Там он отдыхал от работы. В третьем классе ездят бедняки. Кроме того, здесь можно помечтать о лучшей жизни. Когда ему бывало плохо, если у него выдавался особенно трудный день, он часто садился в поезд и куда-то ехал: в Лентегер, Бельвиль, Саймонстаун. Дважды проезжал до самого конца линии, до Вустера. Тейроне мечтал когда-нибудь съездить в Европу. В Барселону, «настоящую Мекку для щипачей», как всегда называл тот город дядя Солли.

Он знал, почему сегодня все время возвращается мыслями к дяде Солли — из-за спешки и напряжения. Он обманул сестру… да что там, он уже много лет лжет ей насчет своей работы, но сегодня он добавил еще одну толику неправды: «К декабрю я заработаю на половину следующего года обучения». Естественно, он все выдумал на месте. Конечно, доходы в сфере туризма в самом деле выросли на семнадцать процентов и экономика Кейптауна на подъеме. Только карманникам от всего этого мало пользы.

Почему? Да потому, что везде теперь камеры.

Когда дядя Солли девять лет назад начал обучать его ремеслу, все было по-другому. Да, в магазинах уже тогда вешали камеры видеонаблюдения, но они там не работали. «Тей, таскать товары с полок в магазинах — занятие для любителей и сопляков. Там слишком легко попасться, выход только один, а тебе всегда нужны запасные выходы. Не забывай об этом!» И не важно, что девять лет назад ему, Тейроне, было всего двенадцать лет и он не считался даже подростком. Дядя Солли считал: чем раньше начать, тем лучше.

Взять хотя бы номер с открытками — в те дни он еще вполне прокатывал. Тейроне фланировал между наружными столиками кафе «Моцарт» в торговом центре на Черч-стрит, подходил к туристам, широко, по-детски улыбался, внушал доверие своими правильными чертами лица, предлагал открытки, подобранные самим дядей Солли. Открытки были красивые: Столовая гора, Столовый залив, Пингвиний пляж, пара открыток с Мадибой.[4] Все открытки новенькие, блестящие.

— Мадам, вы уже послали своим близким открытку из Кейптауна? — спрашивал он звонким детским голоском.

— Ах ты умница! В самом деле, прекрасная мысль! Джордж, надо послать открытку Ширли… Ах, какие замечательные пингвины!

Тейроне выкладывал открытки на бумажник, сотовый телефон или паспорта, лежащие на столе, перебирал их пальцами, быстро и ловко, как карточный шулер, а сам тем временем незаметно вытягивал бумажник.

— Сколько? — спрашивал муж туристки.

— Всего пять рандов, — отвечал он. — Это мне на школу.

— Мы возьмем две штуки, — говорила туристка и тянулась к открыткам своими жирными пальцами, унизанными кольцами. Тут ее муженек спохватывался и начинал искать бумажник.

— Я уверен, что он лежал здесь…

Долго зарабатывать таким способом невозможно, слишком много камер развесили на всех перекрестках, а где-то в диспетчерской сидит полицейский, который смотрит на мониторы и по рации сообщает патрульным, что ты обворовываешь туристов. И тебе по нескольку раз в день приходится возвращаться в свою комнату в Бо-Капе и переодеваться. То надевать рубашку другого цвета, то менять бейсболку, надевать круглую шапочку или шляпу, чтобы на тебя не обратили особого внимания.

Что же делать?

При его роде занятий надо почаще бывать в таких местах, где есть лохи, причем лохи при деньгах. А это значит — иностранные туристы, потому что местные не носят с собой наличных, кроме жителей провинций Гаутенг и Фри-Стейт, которые приезжают в Кейптаун в отпуск. Они становятся легкой добычей, если удается настичь их вдали от камер, на Клифтон-Бич и Кэмпс-Бэй. Или в субботу утром в центре на бывшей фабрике печенья «Олд-Бискит-Милл». Вот где настоящий рай! Сувениры, кафе и бары с «органическими» продуктами, магазины… Но и там успеваешь взять всего два или три бумажника, а потом надо срочно уходить.

Иностранные туристы болтаются на набережной Виктории и Альфреда, в Сити, а там полным-полно камер, так что работать надо прицельно, всегда в толпе, передвигаться пешком между набережной и Лонг-стрит, между замком Доброй Надежды и фуникулером, потому что перемещаться на маршрутке слишком долго, а обычные таксисты сдерут с тебя три шкуры…

До ноября ему кровь из носу надо набрать двенадцать тысяч рандов, чтобы заплатить за текущий год обучения Нади. До конца января — еще девять тысяч, чтобы внести первый взнос за следующий год.

Итого получается двадцать одна тысяча. «Ну как бы ты поступил на моем месте, дядя Солли?» В такую мрачную зиму, когда дождь продолжается до сентября? К тому же в экономике спад, страна переживает не лучшие времена.

Как тут работать и не угодить за решетку?

Бенни Гриссел и Моивиллем Либенберг ничего не нашли.