Кобыла-охранница (ЛП)

— Прицелься. Потом стреляй, — сказала я ему, морщась от боли, а затем снова повернулась к Е-21.

— Блекджек! — сдавленно крикнул П-21 позади меня, и я снова обернулась к нему. Он напряжённо смотрел на меня с мукой в взгляде. — С него достаточно. Прошу! Не нужно больше убивать самцов Стойла Девять Девять.

«Чего?» Хотя, если честно, Е-21 действительно выглядел довольно жалко. Вероятно, взрывом его весьма сильно контузило. Я вздохнула:

— Ладно, не охота патроны на него переводить.

П-21 испустил вздох облегчения а затем хмуро посмотрел на меня.

— Ну да, слава Богиням, ты не стала тратить патронов на неё.

Я мельком взглянула через коридор на кобылу, лежащую в дверях спальни. Это было совсем другое. Разве нет?

Я обыскала Е-21, но единственное, что я нашла при нём, это лечебное зелье, показавшееся мне довольно слабеньким. Его вряд ли бы хватило, чтобы залечить мой ноющий зад и прочие синяки да шишки, но это всё-же было лучше, чем ничего. Я наклонилась к нему и громко спросила:

— Где твой босс?

Е-21 что-то проскулил в ответ, свернувшись в довольно скверно пахнущий клубок. Он был абсолютно бесполезен.

— Ладно, пошли, — бросила я синему жеребцу.

Он уставился на меня. На его лице снова возникло знакомое ожесточённое выражение.

— Нет.

— Прости? — удивлённо заморгала я в ответ. — Что значит «нет»?

«Неужели опять то же самое?»

— Это простое слово. Всего три буквы. Уверен, что даже ты в состоянии понять его значение, — ответил он. И, указав копытом на другого самца, твёрдо заявил. — Помоги ему, сейчас же. Отдай одно из своих лечебных зелий. В противном случае, можешь убираться.

Внезапно, я представила, каково это — остаться одной. Этого мне хотелось меньше всего. Одной из самых эффективных форм наказания в стойле была изоляция. Я наказывалась ею дважды: двадцать четыре часа, проведённые фактически в шкафу, под дурацкие увещевания о Смотрительнице. Это было даже хуже, чем провести время за решёткой; там хотя бы можно было перекинуться парой слов с другим пони.

— П-21… — осторожно начала я.

— Ты же сама сказала, что я лучше тебя знаю, как поступать правильно, не так ли? Так помоги ему. Или отныне ты сама по себе, — последовал его твёрдый ответ. Похоже, что он был настроен весьма решительно.

Я левитировала одно из лечебных зелий Мармеладки, хранившихся в карманах её брони, и опустила рядом с Е-21. Он сможет воспользоваться им, когда придёт в себя. Мне было немного стыдно, одновременно с этим я испытывала лёгкое раздражение, и плюс ко всему была совершенно запутана. П-21 думает, что я не добила кобылу, потому что хотела сохранить ей жизнь? Или, может быть, он считает, что жизнь кобылы для меня ценнее, чем жизнь жеребца? Это просто безумие.

Вздохнув, П-21 бросил последний взгляд на коричневого единорога, и мы покинули дом.

* * *

Мы продолжили путь на запад. Ни ужасные металлические твари, ни рейдеры пока не нашли нас и это показалось мне хорошим знаком. Идя под открытым небом я продолжала чувствовать, как что-то в моём животе переворачивается, когда я смотрю вверх, но это был уже не тот всепоглощающий ужас, который я испытывала до этого. И сейчас я не опускала взгляд ниже уровня головы, опасаясь, что нам может встретится что-то поопаснее блотспрайтов.

П-21 шагал самостоятельно, но медленно. Я дала ему Мед-Икс, однако после долгих раздумий он просто засунул его в карман, проворчав, что это может пригодиться, если придётся снова бегать. Было видно, что ему больно, но он держался как мог.

Когда же я предложила ему взять револьвер или один из пистолетов…

— Нет, — просто ответил П-21.

— Но ты же помнишь, что сказал Наблюдатель. Если ты не сможешь защитить себя, ты умрёшь!

— В таком случае я умру, но я не возьму этого, — он посмотрел мне прямо в глаза. — И если бы ты была немного умнее, то не стала бы предлагать мне пушку.

«Агрх, всё больше загадочных и злобных заявлений…»

С этого и начались наши разногласия. Что бы я ни говорила, он отказывался брать оружие. А мне не хотелось ссориться с ним, особенно после того, что П-21 сделал для меня прошлой ночью. Но всё же это беспокоило меня, равно как и мысль о том, что он не сможет защитить себя или спасти мой зад в случае, если дела пойдут плохо. И как бы я не старалась, я не могла заставить его открыться мне.

Мы не были друзьями.

И это была правда. Он был крутым, умным и ловким жеребцом, но мы не были друзьями. Да и неужели это было чем-то удивительным? Очевидно, что сейчас было множество других вещей, которые беспокоили его, помимо раненой ноги. Но он не рассказывал мне о них. Всё выглядело так, будто он попросту ненавидел меня, но разве не я спасла его от Дейзи? Не я помогла ему сбежать из Стойла?