Кобылка - Страшилка

Целый рой каких-то крошечных частиц вырвался из бутыли. По мере приближения к людям они увеличивались в размере, становясь похожими на мячи. На каждом таком мяче появились черты лица, при этом изо ртов неслись угрожающие завывания. Аймбри неосторожно заглянула в одно такое лицо – и тут же с ног до головы оказалась покрыта липкой черной грязью.

– Ага, все теперь понятно, – воскликнул Бинк с улыбкой, – это же знаменитый сосуд с грязными взглядами! Так пусть они как можно вернее долетят до цели, – тряхнув бутыль как следует, Бинк выпустил из нее еще сноп маленьких частичек.

Еще момент – и результат налицо: особого опустошения не наблюдалось, но зато сколько грязи! Карфагеняне оказались щедро вымазанными вязкой черной грязью, их одежда, казалось, была пропитана ею насквозь, лица и руки покрывал слой грязи и песка. Но то, что они оказались покрыты грязью, только раззадорило жителей Мандении, и они снова рванулись вперед, в то же время отплевываясь, стараясь сбросить грязь хотя бы с губ. Один из них попытался было наложить стрелу, чтобы выпустить ее в Бинка, но обнаружил, что грязь, которой был покрыт его лук, такова, что рука просто скользнула по нему, не давая как следует прицелиться. Другой попытался воспользоваться ножом, но не смог даже вытащить его из ножен, поскольку оружие оказалось намертво запечатанным там из-за набившихся в ножны грязи и песка.

Аймбри отыскала и доставила Бинку еще две бутылки из арсенала Хамфри. В одной бутылке оказались те самые прыгающие бобы, и они треском рассыпались по окрестности. Особого вреда жителям Мандении они не причиняли, если не считать того, что одному из них боб попал в глаз, а другому в ноздрю. Это было особенно неприятно – ведь вытащить боб из носа не удалось, а он продолжал прыгать и пульсировать даже там.

Оставалась еще шестерка отважных карфагенян, которые несмотря на все жертвы упорно пробивались к королю Ксанта.

Бинк распечатал последний сосуд. Оттуда вырвалась стайка духов.

– А ну, взять их! – скомандовал король, и духи понеслись к находящимся уже довольно близко жителям Мандении.

Завязалась небольшая, но упорная битва. Эти привидения оказались довольно напористыми ребятами. Хотя тела их были прозрачными, лица выглядели достаточно устрашающими, и, что самое главное, руки были сильными. Они яростно обрушились на манденийцев, откусывая им носы, выдирая из животов печень и сворачивая врагам шеи. Люди из Мандении попытались было сопротивляться, но привидения, раззадоренные сопротивлением, лишь увеличили свое рвение. Но люди вновь пустили в ход оружие, рассекая лица привидений и отрубая духам мощные руки. В общем, борьба не на жизнь, а на смерть.

Солнце постепенно стало клониться к закату, надвигалась неумолимая ночь. В свете угасающего дня поле боя выглядело как-то особо зловеще – тела валялись вперемежку. Манденийцы торжествовали победу – их численное превосходство снова сказалось – тела привидений валялись повсюду.

Тем временем откуда-то снова появился самый стойкий и несгибаемый карфагенянин – вождь наемников Хасбинбад.

– Так это ты король Ксанта? – медленно произнес Хасбинбад. – Ты оказался гораздо более искусным волшебником, чем я предполагал. Я знал, что Трент, которого мы называли Превращателем, был для нас смертельно опасен, потом я понял, что этот Дор тоже далеко не так прост. Естественно, любой ценой нужно было остановить Повелителя Зомби, который занялся тем, что начал оживлять моих доблестно павших в битве воинов и натравлять их на меня. А тот старик, который долго не хотел становиться королем, вообще знал и умел чересчур многое. Но ведь о тебе было известно, что ты в волшебстве ничего не стоишь, поэтому мы предполагали, что ты будешь для нас абсолютно безвреден.

Тут Хасбинбад как-то злорадно ухмыльнулся:

– Все мы рано или поздно совершаем ошибки. Мне нужно было вовремя убрать и тебя, чтобы королем стал тот кентавр, который, насколько мне известно, в пределах страны совсем не обладает магической силой.

– Я вижу, что ты достаточно обстоятельно осведомлен обо всех внутренних делах Ксанта и о правительстве заодно, – проговорил Бинк.