Кочегарка

Росситер наблюдал на экране за репортажами с места происшествия четырех федеральных и шести местных телеканалов. Агент Салдана быстро подготовил эту выборку и принес ему. Как патетично, размышлял Росситер, наблюдая за безликим корреспондентом со светлыми волосами, который вел свой репортаж с места сборища. Обладая невероятными возможностями по сбору информации, ФБР все-таки полагается на факты, которые получает от Кэла Перкинса, третьеразрядного репортера с независимой телестанции в Солт-Лейк-Сити…

Вот вам и ответ тем сторонникам конспирологических теорий, которые представляли себе ФБР как монолитную, хорошо смазанную машину, обладающую нелимитированными возможностями добывать и собирать информацию на любого жителя Соединенных Штатов. Все происходящее лило воду на мельницу других, тех, кто представлял ФБР в виде группы бестолковых и неэффективных идиотов, которые фальсифицировали данные для того, чтобы прикрыть свою некомпетентность и которые были не в состоянии раскрыть преступление, даже если оно совершалось прямо у них перед носом.

Дерьмо.

Здесь не было ни правых, ни виноватых.

Росситер заставил себя улыбнуться младшему агенту.

– Отлично, Салдана. Вижу, что вы умеете мыслить нетривиально. Мне это нравится.

– Благодарю вас, сэр. – Агент улыбался, направляясь к своему столу.

Последние несколько дней Росситер занимался тем, что оттачивал свои организаторские и лидерские качества, а также тренировал свои способности к межличностным отношениям. Он еще ни в чем не был уверен наверняка, но шестое чувство подсказывало ему, что повышение уже не за горами. Улыбки и похвалы сотрудникам для него были неестественны, но сохранение на лице одобрительного выражения лица было ничем по сравнению с возможностью подняться еще на одну ступеньку выше.

Хотя со всеми этими спекуляциями в прессе о разрушении Белого дома и сомнительным решением президента отгородиться от мира молчанием, вместо того чтобы честно и публично разобраться с ситуацией, давление на него значительно возросло. И если он по-быстрому не закончит свое расследование, то его выкинут к чертовой матери.

Росситер еще раз просмотрел запись. У него не было никаких объяснений тому, для чего все эти индейцы из разных племен собрались в Промонтори-Пойнт. Их не было ни у кого, кто не входил во внутренний круг этих людей, а последние не отличались разговорчивостью. Но тот факт, что в этом месте произошла смычка двух частей трансконтинентальной железной дороги, означал, что оно играет важную роль в истории железнодорожного транспорта.

И хотя Тихоокеанский железнодорожный акт был подписан Линкольном, реально строительство железной дороги было закончено во времена Гранта.

Поезд.

Похоже было на то, что ситуация проясняется.

Вроде бы проясняется.

Росситер посмотрел другие отчеты в подборке, которую для него приготовили. Происшествия, которые могли иметь к нему отношение, а могли и не иметь. Ряд сообщений обращал на себя внимание.

В нескольких штатах за последние пару месяцев видели таинственный черный поезд, ехавший по заброшенным железнодорожным путям или по рельсам компании «Амтрак»; одновременно во многих городах, расположенных по пути его следования, появлялись призраки и слышались таинственные голоса в домах или магазинах, а однажды и в туалете заправочной станции; о голосах говорили, что произносили они абракадабру и какое-то малопонятное бормотание, которое одна из набожных жительниц Миссури охарактеризовала как «разговор голубого с высунутым языком».

А вчера в Беар Флэтс полицейский столкнулся с таким же явлением в доме, в котором совсем недавно произошло отвратительное убийство. Полицейскому хватило смекалки записать звуки на мобильный телефон, и теперь запись бродила по всему Интернету, где ее и услышал Рон Бэнкс, один из агентов в команде Росситера. Бэнкс переговорил с полицейским и написал рапорт, и сейчас перед Росситером лежала его распечатка. Грег как раз читал ее полчаса назад, когда Салдана принес ему диск с записями. Что-то в этом рапорте не давало ему покоя, и он решил перечитать его.

Честер Уильямс. Вот в чем дело. Имя Честер Уильямс о чем-то ему напомнило, хотя он настолько устал от чтения и был измотан работой, которая свалилась на него после того, как его назначили на это расследование, что вспомнить, где именно он его видел или слышал, Росситер не мог. Он обвел это имя на бумаге, чтобы вернуться к нему еще раз.

Времени прослушать запись, которую сделал полицейский, у него еще не было, так что Росситер подошел к компьютеру и включил ее. Вначале звук был трескучий и приглушенный – слышалось прерывистое дыхание полицейского и его шаги, которые заглушали все остальные звуки, но постепенно голоса стали различимы. Говорили двое – мужчина и женщина.

Призраки говорили на кантонском наречии.