Читаем Кочевник полностью

Кочевник

Первая часть книги – «Каменный ангел» – дополненное издание вышедшего в самиздате в 2002-м году сборника, составленного из стихов, написанных с 1996-го по 1998-й год в казахстанском городе Актау, на берегу Каспия, где прошло детство и юность автора. Девяностые стали испытанием, которое выдержали не все. Тогда казалось, что вместо ангела-хранителя за плечами человека тяжёлый каменный ангел – уже не защитник, ещё не надгробие… Что спасло нас, свидетелей тех лет, ныне живущих, от самоуничтожения? Извечные ценности: Вера, Надежда, Любовь. Они есть в этой книге в каждом стихотворении. Как заклинания, мольбы или тихие укоры.Титульный сборник «Кочевник» написан в течение 1999–2002 годов, в такой же непростой, но плодотворный московский «кочевой» период поиска пути, состоялся как законченная книга, следующий шаг на творческом пути, но так и не был издан в предполагаемый автором срок. И вот, спустя двадцать лет, порядок восстановлен, сборники выстроены в исходном порядке, без которого не складывалась творческая справедливость, не определялся вектор авторского роста. Хотя бы эта малость в невписываемой в планы и расписания жизни осуществилась согласно пожеланиям поэта…

Андрей Георгиевич Мирошников

Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия18+

Андрей Мирошников
Кочевник

Фотограф Михаил Николаевич ПАЗИЙ, фотостудия ЦДЛ, г. Москва, 2001-й год.

Каменный ангел
1998

Зимняя тетрадь

«Ах, любовь моя, мука нежная…»

Ах, любовь моя, мука нежная,Мне бы стать твоей лодкой быстрою,Да зима сейчас больно снежная,А на реках – лёд вечной пристанью.В сердце холодом чувство смутное,Но от встречи мы не откажемся.И святые мы, и беспутные.То ли правы мы, то ли кажется?Если свидимся – словно светимся —От молвы людской не упрятаться.Расстаёмся – надвое делимся.То ли встречи ждать, то ли каяться?Али в прорубь нам, да поставить крест?Али кануть нам в ночь на саночках?Пусть потом беду назовут «гротеск».Да под лак её. Да под рамочку.

«Чей-то ангел на крыше гоняет чужих голубей…»

Чей-то ангел на крыше гоняет чужих голубей,Отбивая чечётку, свистит, расправляет немытые крылья,Вереща по-дурацки на древнем своём языке…Хоть убей, но когда заиграет рассвет на трубеИ нацелится в окна светило, как опытный киллер, —Голубятня окажется вдруг на замке.И, босыми ногами по жести, похожей на наст,Прямо к краю, к обрыву строительно-правильной кручи,Безнадёжно скуля, словно твой деревенский придурок,И, печалясь за нас, тех, кто верует больше в спецназ,Тех, кого никогда ничему доброта не научит,Он заломит крыла и отчаянно рухнет в проулок…Будет всё, как обычно: участковый, медэксперты, акт,Пьяный дворник, зеваки, держащие дворик в осаде,И всякий, как Шерлок, понятлив и в версиях смел…Только им не понять, что имеющий крылья чудак,Так неловко лежащий в сугробе, как будто в засаде,Так любил голубей потому, что летать не умел.Он хотел научиться, он так научиться хотел…Чей-то ангел, скорее приблудный, бездомный, ничей,Лихо свищет, ногами сучит, матерясь, как безбожный сапожник,Гонит ввысь голубей, подставляя восходу лицо.Этот – парень не промах: есть все дубликаты ключей,И божественных птиц от него запереть невозможно…