Кочевник

В этой бешеной круговерти,
В этом полном огня Аду,
Мы, пытаясь забыть о смерти,
Тщетно верим, что не найдут
С острым нюхом – подземлюройки —
Востроглазые существа,
Что живым урезают сроки —
Так не вовремя! Свят, свят, свят! —
И сквозь пекло бежим с оглядкой —
Догонялки – игра проста:
Убегая, глядеть украдкой:
Нет ли сзади ещё «хвоста»?..

И бежали б, не поспешая,
Не петляя, могли б идти.
Зная – та, от кого бежали,
Встанет вдруг поперёк пути,
Пылко примет в свои объятья,
И шепнёт: «Я тебя ждала» …
И никто никогда – обратно.
Ни за скорость, ни за талант.

«Приходят друзья – на пороге встречай…»

Приходят друзья – на пороге встречай.
А с ними – подруги, которые – плюнь…
Льётся рекой нескончаемый чай,
Тянут беседу, как дети – соплю.
Подруги утешат: «Да что ты? Кайфуй!»,
Неверно толкуя кручину-печаль,
И как тараканы по комнатам… Тьфу!
Чуть-чуть – и заваришь особенный чай:

Настоянный мятой чистейший стрихнин…
Квартира из крепости стала тюрьмой:
Приходят друзья, убивают стихи,
А после – зевая – уходят домой;
А после – ты болен и пуст. Ты сидишь
И смотришь, как в небе бледнеет Луна.
За трупы стихов – так воспитан! – не мстишь:
Ночь впереди. И, к тому ж, не одна.

К чему бесноваться? Кричи, не кричи —
Дыру не заделать изяществом драм.
Ты станешь опять собирать кирпичи —
Библейские камни —
И складывать
Храм.

Август

По странному стечению обстоятельств ли, по странной и страшной традиции ли, август стал убийцей русских поэтов «серебряного» века – Александра Блока, Николая Гумилёва… Позднее, но тоже август унёс жизни хранителей духа «серебра»: умер Максимилиан Волошин, рассчиталась с жизнью Марина Цветаева.

«Поэт в России больше, чем поэт…» И смерть поэта всегда больше смерти человеческого тела. Это всегда Уход в Небытие его эпохи, духа, ореола. Потом или беспамятство, или бронза…