Код 93

— Не трудись зря, плейбой; иди, поразбивай чьи-нибудь другие сердца.

Она развернулась, и Ронан изобразил улыбку, чтобы не терять лицо, когда заметил, что Де Риттер все это время смотрела на них. Он снова сел за руль. Йоханна усмехнулась:

— Вижу, ты всего себя отдаешь этому делу.

— Это моя ежедневная участь. У меня симпатичная морда, и я этим пользуюсь. А что, она тебе нравится? Хочешь, представлю тебя ей?

— Спасибо, у меня дома есть все, что нужно.

Ронан тронулся с места, бросив взгляд на Латифу в зеркало заднего вида. Никогда бы не признался, что сам втюрился в нее по уши… Он протянул мобильник пассажирке.

— Последний номер принадлежит Бебе Кулибали. Звони Сэму, назови ему этот номер, пускай звонит прокурору, просит разрешения на прослушку. Если нам немного повезет, у него будет что рассказать нам интересного.

23

Общеизвестный факт: на набережной Орфевр, 36 сияет лишь одна звезда — Преступление. Однако в тех же помещениях находятся все главные крупные команды, начиная с отдела по борьбе с организованной преступностью — с BRI[21] и полицейским грузовиком, постоянно припаркованным во дворе, — кончая отделом по борьбе с оборотом наркотиков.

Чтобы оказаться там, где располагаются помещения начальника уголовной полиции, надо подняться на второй этаж по лакированной деревянной лестнице, пройти шлюз безопасности с пуленепробиваемыми стеклами, а затем пересечь большой вестибюль и зал ожидания. С этого поста дирекция управляет армией комиссаров полиции в каждом департаменте «малой короны» столицы: в О-де-Сен, Валь-де-Марн и Сен-Сен-Дени. Как и во всех районах Парижа.

Приняв модель руководства, авторитарного на пределе допустимого, модель, применяемую ко всем без исключения, начальник выбрал в качестве заместителя канцелярскую крысу, того, кто довольствовался всего лишь ролью тени и о ком поговаривали, что он по команде виляет хвостом и приносит мяч. Этот обидный слух заместитель директора Жак Гальенн принимал на свой счет, так как был уверен, что директор продолжает обеспечивать его карьеру. Нет ничего более скользкого, чем карьера. Он уже видел во время министерской чехарды, как крупный чин стал уполномоченным по безопасности дорожного движения. Это унизительно — как и ставить комиссара полиции на перекресток, чтобы помогать детям переходить дорогу на выходе из школы.

В преддверии кабинета терпеливо ожидал маленький пятидесятилетний толстячок в круглых очках без оправы, следивший за каждым, проходящим перед ним. Перед ним предстала женщина в английском костюме, и он сразу же определил ее место. Секретарша, от нее никакой пользы, и нет необходимости улыбаться и быть любезным.

— Полковник Мальбер, господин заместитель сейчас вас примет.

Не отвечая, он встал и последовал за ней. В глубине коридора, застеленного густым ковром, секретарша открыла двойную дверь, обитую мягкой коричневой кожей. Он знал, в какую клеточку иерархии поместить мужчину, находящегося за этой дверью, и принял самый приветливый вид.

— Господин заместитель.

За огромным лакированным столом мужчина с намечающейся лысиной надел колпачок на свою чернильную авторучку и закрыл лежащую перед ним папку.

— Полковник, присаживайтесь, пожалуйста. Может быть, кофе?

Не ожидая ни утвердительного, ни отрицательного ответа, он отослал секретаршу из кабинета молоть кофе.

— Будьте так любезны извинить господина начальника, который не сможет присоединиться к нам. Я говорю от его имени и от него же желаю вам счастливого возвращения в состав сил правопорядка.

Учитывая то, каким образом он ушел из профессии десять лет назад, Мальбер тем более оценил приветливый тон, который для него приберегли. Он знал, что основания, приведенные, чтобы оправдать его преждевременный уход, те же самые, по которым его сегодня призвали, будто офицера запаса. Заместитель директора Гальенн сыронизировал:

— Офицер запаса, какое прекрасное понятие, полковник! Снова принять членов нашего личного состава, ушедших на пенсию, лучших специалистов, чтобы они смогли поделиться своими знаниями с молодыми… Полагаю, это передача мастерства, как и во всех профессиях.

Полковник Люсьен Мальбер легко распознавал, когда кто-то пытался с ним хитрить, и предпочел резко оборвать все любезности.

— Так было написано в документе, но вы не хуже моего знаете, что мое, как вы выразились, мастерство другой эпохи, и у меня сильные сомнения, чтобы кто-нибудь захотел у меня учиться.

Собеседник сбавил тон.

— Это старые парижские дела, канувшие в Лету… Сегодня вы вливаетесь в ряды уголовной полиции и будете связующим звеном между ее сотрудниками и аналитическим отделом SALVAC. Вы представитесь начальнику уголовной полиции Дамиани. Ваш предшественник, лейтенант Обен, как нельзя лучше выполнил свою миссию и теперь наслаждается уютной жизнью в Анси со своей семьей.

— Вам известны мои условия: дело лишь в финансовой стороне вопроса. Меня не волнует Анси. Я участвую в расследовании нескольких дел как специалист со стороны, вы наполняете мои карманы, и на этом все заканчивается. Ни к чему усложнять ситуацию.