Код 93

— Капитан Виктор Кост, господин директор. Начальник следственной группы уголовной полиции девяносто третьего департамента. Группа работает с хорошими результатами. Несколько неверных шагов в карьере, но ничего такого, что можно использовать как рычаг. Он прошел практически всю программу обучения в девяносто третьем со своим напарником, лейтенантом Матиасом Обеном, — тем, кого заменяет Мальбер.

— И этот лейтенант Обен только что порвал с «кодом девяносто три»? Какой интерес ему выставлять все напоказ? Это же похоронит его самого.

— Может, не было выбора. Кост — любопытный и умный полицейский и к тому же его друг.

— Досадные свойства… Что у нас есть в качестве средства давления? Слабые места, прошлое, наркомания, любовница?

— Ничего такого. Несколько лет назад после самоубийства подружки он полностью погрузился в работу.

— Те, кому нечего терять, — самые опасные. Как вы собираетесь уладить эту проблему?

— Это много от чего зависит, месье. Какова степень свободы моих действий?

— Позволю себе напомнить о нашем обоюдном интересе в этой операции. Не говорите мне, как собираетесь действовать; просто скажите, когда все будет сделано. Вам хорошо известно, что ваша карьера у меня в руках.

— Разве это стоит подчеркивать?

— Еще как. Поскольку так уж случилось, что где-то в Министерстве внутренних дел кто-то точно так же держит в руках мою карьеру.

Стевенен попытался успокоить и его, и себя:

— Ничего не потеряно, если Кост пошел к Мальберу, но не сообщил об этом комиссару Дамиани, своему начальнику отдела. Очень вероятно, что он пытается защитить лейтенанта Обена, которого мы в настоящее время держим под контролем.

— Невозможно полагаться только на их дружбу, нам надо обеспечить себе тылы.

Директор не решался пояснить свою мысль. На другом конце телефонной линии комиссар Стевенен знал, что шаг, на который придется пойти, упоминается в качестве крайней меры.

— Напугайте его, — отрубил директор.

И что сие значит? Как прикажете напугать полицейского из 93-го?

41

Ронан был из тех людей, что не узна́ют девушку, с которой спали, даже столкнувшись с ней всего неделю спустя, одетой в те же самые шмотки. Поэтому Сэм ни капли не удивился, обнаружив, что появившееся на компьютере фото Камиллы Сультье не вызвало у того никакой реакции. Больше всего его тревожило молчание Коста, так как — в этом он был уверен — эту девушку знали они все.

Плакат с пропавшими, снятый со стены в зале ожидания для потерпевших и расстеленный на рабочем столе Сэма, сделался предметом всеобщего внимания. И снова между фотографией, сделанной полицейскими службами в тот единственный раз, когда девушка была задержана за наркотики, и другой — предоставленной семьей Сультье службе поиска, не было ничего общего. Кривая улыбка, приспособленная к отсутствию части зубов, и грустный взгляд, из которого исчезло все будущее. Де Риттер удивленно повернулась к Сэму:

— И с таким лицом она расплачивается собой? Да ее даже потискать и то не захочется!

— Ты, конечно, извинишь коллег, которым не особенно хочется следить за наркоманами на улице… Тебе достаточно прогуляться к выходу станции метро «Шато Руж» в восемнадцатом округе — увидишь прямо картину конца света. Там ты найдешь грузовик спецназа, битком набитый солдатами в броне, и не один. А меньше чем в метре от него, ни от кого не скрываясь, курят плюшки с крэком и обмениваются таблетками мелкие группки одурманенных, изможденных, ослепленных дневным светом, чуть ли не бок о бок с силами правопорядка.

— Бромазепам?

— Ну, например. Чуть мощнее — бупренорфин, кодеин или скенан; их ищешь, если боишься уколов; но и те, и другие для Ла Рош — это так, слабенько. Предвижу твой вопрос: Рош — это название лаборатории, изготовляющей рогипнол — конфеты для наркоманов, вместо героина. И когда узнаёшь, что за дозу продают девственность своего младшего брата, понимаешь, что ничего не можешь сделать. Я хочу сказать, в качестве полицейского. Так что мне не кажется неправдоподобным, что ее задерживали куда больше одного раза.

Кост, что-то царапавший в записной книжке, стараясь ничего не пропустить, объявил:

— Мы с Бедовой сейчас нанесем визит семейству Сультье. Сэм, двигаешь в комиссариат, где занимались малышкой Камиллой, и просишь передать экземпляр ее дела. Я хочу прочитать протокол допроса и узнать, был ли с ней кто-то в тот день. А еще я хочу, чтобы ты позвонил в Ассоциацию родителей — уточнить, известно ли им, что Камилла тусовалась в девяносто третьем среди наркоманов. Ронан, едешь в больницу Жана Вердье — показываешь Бебе Кулибали фотографии Камиллы, Полена и Самоя. Ты рискуешь быть посланным куда подальше, но с точки зрения процедуры без этого не обойтись. Управиться нужно за два часа.

Кост схватил пальто, чувствуя на себе взгляд Сэма, с которым не хотел встречаться. Он просто надеялся, что коллега ему доверяет.

* * *