Код Андрея Рублева

— Нет, Артем. Али — это мой новый друг. Сегодня за ним погнались скинхеды, а я ему помог. В общем, мы познакомились.

— Судя по тому, что ты выглядишь вполне целым и невредимым, знакомство обошлось без жертв. Второй вывод: твой новый друг — приезжий. Не узнавал откуда?

— Из Узбекистана. Кстати, старушка, у которой мы сегодня обедали, рассказала, что в войну многие узбекские семьи принимали эвакуированных русских детей, а одна семья даже усыновила 52 ребенка: русских, украинцев, татар… В общем, целый интернационал. И всех вырастили. Здорово, правда?

Я почесал в затылке и спросил осторожно:

— Но ты, надеюсь, не собираешься усыновить и вырастить своего нового приятеля?

— Нет, конечно. Во-первых, он старше меня, а во-вторых, у него есть родители.

Я возвел глаза вверх и с чувством произнес:

— Слава богу.

— Да брось ты, он славный парень.

— Понятно. И ты не решился бросить славного парня на улице и привел в дом. Кстати, где он сейчас?

— В спальне.

— Спит?

— Нет, молится. По его вере нужно молиться пять раз в день.

Я взялся двумя руками за голову. Для полноты картины не хватало только, чтобы этот парень оказался религиозным фанатиком или вообще террористом. Вот так придешь домой с работы, а тут база террористов, вокруг оцепление из ОМОНа и зверски выглядящих спецназовцев, и кто-то орет в репродуктор, призывая сложить оружие и выходить с поднятыми руками.

Жуткие сцены, нарисованные моим разыгравшимся воображением, были прерваны появлением обсуждаемого персонажа.

— Здравствуйте, — вежливо произнес предполагаемый член террористической группировки. — Можете называть меня Али.

— Очень приятно, — пробормотал я. — Артем.

— Вы не беспокойтесь, документы у меня в порядке, могу показать.

— Если вас не затруднит.

— Погоди, — вмешался Иван. — Ты же говорил, что у тебя регистрации нет.

— Я не говорил.

— Как так? Та старушка, Агрипина Петровна, спросила: «Регистрации нет?» Ты ответил «Да».

— А надо было сказать: «Нет»?

Теперь вмешался я.

— Если позволите, я прерву ваш лингвистический диспут. Мы остановились на очень актуальной теме проверки документов, я не ошибаюсь?

Али молча шагнул к столу и привычно выложил на стол стопку документов. Среди которых помимо паспорта со всеми нужными отметками оказался и студенческий билет Московского Государственного Университета.

— Так вы, молодой человек, студент?

— Закончил первый курс. Факультет психологии.

— Неплохо. А не слишком вы молоды для студента? По паспорту вам только еще 16.

— Мой отец — учитель, и я окончил школу в 14 лет. Год работал на хлопке, чтобы заработать на учебу. И вот поступил.

— Домой на каникулы решили не ездить?

— Это дорого. У нас большая семья.

— Ну что же, я рад, что Иван помог вам сегодня выбраться из трудной ситуации.

— Спасибо. Я знал, что Аллах не оставит меня в беде и пошлет мне кого-нибудь в помощь.

— В смысле, наш Ванька выступил, как посланник Аллаха?

— Да.

— Я польщен.

С этими словами я развернулся и ушел на фиг на кухню. С ума тут сойдешь.

Поужинать в одиночестве мне не довелось. Оба гаврика, хотя и были сыты, притащились за мной следом и наладились пить чай и услаждать мой слух приятной беседой.

— Ну, как там Третьяковка? — спросил я, терпеливо пережевывая жестковатую пережаренную рыбу (таланты ребенка в области кулинарии, похоже, еще не оформились). — Удалось что-нибудь обнаружить?

— Ага, — бодро откликнулся Иван.

— Только пока не поняли, что это означает, — дополнил Али.

— Излагайте.

— В общем, мы обнаружили удивительную вещь. На иконе Андрея Рублева «Спас» на самом краю уцелевшего красочного слоя мы разглядели изображение чьей-то руки. Судя по ее размеру, самому Христу эта рука принадлежать не может — пальчики слишком маленькие. У нас возникло предположение, что изначально на иконе Иисус был изображен с ребенком.

— Угу?!

— Дальше мы рассуждали так: даже если Иисус имел, подобно Путину, привычку целовать в живот посторонних мальчиков, вряд ли на иконе его стали рисовать с чужим ребенком. А это значит, что у него были дети, понимаешь?!

— Кхм, — я прокашлялся и утер губы салфеткой. — И вы решили, что нарыли сенсацию, так?

— А если выяснится, что у Христа на самом деле существуют прямые потомки, и они до сих пор живут среди нас, это не сенсация?

— Стоп-стоп-стоп. Во-первых, существует довольно много икон, где Христос изображен с младенцем на руках. Только это не младенец в прямом смысле этого слова, это отлетевшая душа Богородицы, которую ее сын бережно принимает в свои объятия. Иконы этого цикла широко известны и называются «Успение Богородицы».

— Да нет! — замахал чайной ложкой Иван. — Мы уже проверили по Интернету, когда вернулись. В сценах успения Богородицы Христос держит на руках как бы спеленутого младенца. А на иконе Рублева отчетливо видна кисть руки. Причем пальчики явно не младенческие.

Я решительно отодвинул сковородку и встал, чтобы налить себе чаю. Оба мальчишки, как завороженные, проследили за мной взглядом.

Я снова уселся, подтянул поближе вазочку с печением и сделал первый пробный глоток чая. Горячо, блин!

— Так, и что вы предлагаете?