Код человеческий

Предыдущие поколения небесных гигантов не могли летать в непогоду, их мягкие оболочки под напором ветра прогибались, изменяли форму и теряли аэродинамические качества, дирижабли становились слабоуправляемыми, а то и вовсе неуправляемыми и могли погибнуть.

«Циолковские» же не набирали массу от дождя, не обращали внимания на молнии, не боялись ветра, их жесткие корпуса уверенно противостояли шквалам. Словно гости из будущего, плыли эти блестящие исполины в недосягаемой выси – восхищая, завораживая.

Кремову подумалось, что планерка Марины случилась в удачное время, сейчас он скажет ей совсем другое, нежели планировал пять минут назад.

– Игорь Максимович! Вызов от Марины Владимировны. – Голос меха за спиной заставил отвлечься от дирижаблей.

– Привет, любимая, у меня с завтрашнего дня отпуск. Едем смотреть на «Звезду»? – спросил Игорь жену по телефону.

Она удивилась:

– Это сюрприз! Четыре отпуска подряд ты пропадал на тренировочных базах, я и надежду потеряла. Конечно, едем! Расскажешь вечером, почему на «Звезду»?

– Обязательно.

Глава 106

Мрачный Семенов вошел к Казимирову, когда тот о чем-то сосредоточенно думал.

– Будешь метать гром и молнии?

Нерв только рассеянно передернул плечами, не выходя из раздумий.

Гость расположился на одном из стульев и озадаченно посмотрел на Евгения Митрофановича. Владимир Алексеевич ждал разноса и укоров и, несмотря на свой авторитет, был готов к ним, но Казимиров в который раз удивил. Наконец он вышел из дремоты и метнул прожигающий взгляд:

– Угробил парня?

Не получив ответа, развивать атаку не стал и продолжил спокойнее:

– Дело плохо. Чижик хочет бороться, но ДОТ… Оно того стоило?

Семенов тяжело вздохнул.

– Не знаю. Но меня не беспокоит сейчас эксперимент, понимаешь?

– Не знаешь?! Старый ты хрыч, – укоризненно воскликнул Казимиров, – я ж тебе говорил, возьми отсев! «Не пойдет!» Не пошло?

Тягостно помолчали.

– Базу на Гидрострое сегодня расформировали. Игорь еще не в курсе, – продолжил Нерв. – Но хуже, что Катю списали.

– Напарницу Игоря?

– Да.

Семенов вздохнул.

– Эксперимент выдал какую-то странную картину, – начал отрешенно Владимир Алексеевич, – он считанное количество раз подключался к сквозной памяти. В остальном, его мозг генерировал причудливый мир со своими правилами, страхами и мечтами. Целый мир, представляешь? В нем Игорь прожил жизнь и видел тебя, меня, Маринку в таких ролях, что диву даешься. Ладно – ты. В целом образ приснившегося Казимирова тебя копирует, видимо, Игорь нуждался в поддержке. Но я! Голова в мониторе! А Марина – робот, каково?!

– Я читал отчет, – прервал Казимиров, – не находишь, что вы, яйцеголовые, круто просчитались? Получается, сквозная не в подсознании. Может, ваша установка – все-таки ошибка? Чижик весьма непрост. Немудрено, что он на Ложе совершил путешествие в себя, да так, что твоему институту на годы вперед работы хватит. Я десятой части не расшифровал из его сна. Ну да ладно, теперь ДОТ собирается Игоря перепрофилировать, и наша задача помочь мальчику справиться с этим. А подключения… Эка невидаль! Курсанты Улья безо всякой вашей химической дребедени устанавливают мосты. Ты хоть понимаешь, что Игорь искал какие-то ответы во сне?! Не в подключениях соль, он прибегал к ним только в случае крайней необходимости, так же как и здесь, в реальности. Он искал нечто новое, я думаю.

Семенов кивнул, глядя в пол.

– На пленуме ДОТа меня четвертуют, – безучастно заметил он.

– Не одного тебя.

– Мне жаль Игоря, и Марине будет тяжело. Если б вернуться назад, ни за что не взялся бы сочинять Ложе.

Затем Владимир Алексеевич попрощался и тихо вышел.

– Старый ты хрыч! – бессильно взорвался наконец в захлопнувшуюся дверь Казимиров и прикрыл дрожащими ладонями лицо.

Глава 107

Причальная мачта «Циолковского» стрелой уходила в ярко-голубое небо. Марина, Назар, Ая и Игорь стояли у самой границы посадочного круга и высматривали дирижабль. Ая старательно крутила головой, а временами, когда обзору мешал папа, обходила его, чтоб не упустить, из-за каких же тополей покажется наконец блестящий гигант. При этом руку Игоря малышка не выпускала, и ему приходилось вертеться вокруг своей оси. Назар деловито возился с игрушечным самолетом.

– Па-а-ап, а как ты угадываешь, с какой стороны прилетит? – умаявшись, спросила дочка.

Ей пять, уже такая взрослая. С маминой тщательностью подбирает одежду по утрам, не расстается с солнцезащитными очками. На спине маленький цветной ранец, там самое необходимое для дальних путешествий: игрушечная собака, стеклянные бирюльки и пушистая варежка. Варежка и зимой, и летом сопровождает крохотную хозяйку, куда бы та ни направилась, но вовсе не для того чтоб согреть пальчики, у «пушиськи» задача куда важнее: засыпая, малышка прикасается к ней носиком. Варежка умиротворяет, помогает Ае справиться с обидами и расстройствами, конечно же не меньшими, а то и большими, чем у взрослых людей, ведь в детстве все очень даже по-взрослому. Игорь часто думал: а когда дочь вырастет, варежка останется с ней?

Малышка ждала ответа.