Код человеческий

Откуда страх? Ну откуда взяться страху у этих людей, окружавших Игоря? Неужели тот, кто уверен в собственной правоте, будет опускаться до нападок на товарища за якобы инакомыслие? Может, эти люди в Солнечном забыли что-то главное, исступленно зазубривая писаные догмы? Может, зубрежка приводит к косности, ограниченности восприятия «основ мироздания», о которых с таким жаром говорил Караваев? О чем печется он в гневе: о существе или о сохранении привычного для себя фасада? Он страшится так, что, лишь заслышав, что капитализм «логичен», уже заклеймил Игоря еретиком, даже не предоставив шанса объясниться до конца!

Те, кто пережил последнюю войну миллионы лет назад, наверняка знали истинную цену условностям, и им было, в сущности, наплевать на идеологическую окраску соседей по планете. Люди разные, цели тоже, всегда можно договориться и идти своей дорогой, главное – не убивать друг друга! Во всяком случае, нужно уметь слушать и слышать.

А коммунизм, конечно, совершенен, и, конечно, он – высшая ступень развития человеческого общества. Может, даже слишком совершенен, чтобы подобные Караваеву могли постичь его суть.

Игорю стало тревожно, но смысла в продолжении спора он не увидел. Сейчас никто не услышит. Эта партия за снобами, точно.

Волкова объявила перерыв для принятия решения.

Совещались долго. Наконец Волкова в сопровождении ДОТовцев показалась в дверях зала.

– Игорь Максимович Кремов! – начала она торжественно. – Мы не сомневаемся, что наш с вами диалог – просто глупое недоразумение. Но отрицание вами очевидных вещей свидетельствует о крайней изношенности нервов, о нестабильности вашего психоэмоционального аппарата! Комиссия ДОТ, с учетом мнения представителей общественности, основываясь на принципах человеколюбия и социалистической законности, постановила: инициировать процедуру вашего профессионального переориентирования. С этого момента ваша текущая профдеятельность приостанавливается на неопределенный срок. Вам запрещается работать Нервом, запрашивать соответствующую информацию в органах власти и народных объединениях, использовать специализированные знания в любых целях, включая личные, а также использовать способности экстрасенсорики и невербальной коммуникации. Решение комиссии преследует цели сохранения вашей психики и здоровья в целом, возвращения вас к плодотворной трудовой деятельности в областях, не связанных с чувственными переживаниями. Вам понятно постановление?

– Вы запрещаете мне чувствовать? – с изумлением спросил Игорь.

– Именно! ДОТ категорически против того, чтобы вы изнашивались впредь. Поберегите себя для семьи. ДОТ выделяет вам комбинатовскую квоту на творческую реализацию, это поможет отвлечься от ненужных мыслей.

Игорь не мог поверить своим ушам: как можно запретить человеку чувствовать?! Впрочем, этому не мог поверить виртуальный Игорь, не встречавший в прошлой жизни ничего подобного, а реальный еще не осмыслил произошедшего.

– Помимо прочего, – продолжила Волкова, – вам прописано медикаментозное лечение, будете принимать лекарство, способствующее выравниванию эмоциональных всплесков и стабилизирующее работу сердца и сосудов. На этом прошу считать заседание оконченным!

Лекарство Игорю выдали сразу на выходе – маленький пластиковый тубус белого цвета с какими-то надписями. Симпатичная медичка наставительным тоном разъяснила, что «пилюли не имеют вкуса, не требуют запивания водой и подлежат приему раз в день, хоть до, хоть после еды».

– Вам меха для напоминания присылать? – участливо поинтересовалась она.

Игорь задумчиво разглядывал тубус в своей руке. В груди бушевало непонятное незнакомое чувство. Он поднял глаза на медичку:

– Спасибо, не нужно. В семь утра натощак пойдет?

Девушка утвердительно кивнула.

– Вот еще, – спохватилась она, когда Игорь уже сделал несколько шагов к выходу, – ваш диагноз крайне серьезен. Если лекарство не поможет, то начнутся обмороки. В вашем случае это смертельно опасно! Если что-то подобное произойдет, немедленно обратитесь к врачу, мы вас госпитализируем для применения более сильнодействующих препаратов!

Глава 117