Код человеческий

Игорь шел в конце людской вереницы, его сердце мощно отстукивало в груди, руки подрагивали от волнения. За Лапкоплава он уже не волновался, первый контакт с «альтернативщиками» случился, теперь никто не помешает Лапе и Джине объясниться напоследок.

Оставался последний шаг и Игорю.

Примитивный до омерзения шаг. Тоска сдавила железным обручем, захотелось исчезнуть отсюда немедленно, вернуться к Назару, Аечке, любимой Марусечке. Обнять их крепко-крепко, нежно-нежно и не отпускать больше никогда. Подумалось, что ничего нет на свете важнее родных голосов, детских шалостей, любви жены, и можно было бы уступить в чем-то системе, не переть твердолобо напролом, нащупать компромисс ради них… Подступили удушье и слабость, в горле застрял комок. Внутри раздался отчетливый призыв: «Сынок, тут уж стой крепко. Крепко!» В памяти возникли яркие образы родителей. Папа смотрел с одобрением, а мама с такой грустью, что трудно стало дышать. Но оба они улыбались.

Игорь проглотил комок. Впереди показалась развилка: широкая тропа уходила направо и выше, а едва заметное ответвление забирало круто вверх и влево. Дримовец явно слукавил, тут невозможно заблудиться, он просто нуждался в помощи Лапкоплава. Ну и пусть. Маевцы и дримовцы дружелюбно переговаривались, девчонки подшучивали над «Айвенго». «Сразу за поворотом увидим наших, – обнадежил конопатый, – там уже недалече».

– Лапа! – окликнул Нерв. Лапкоплав обернулся. Игорь знаком указал на свой бок и состроил болезненную гримасу. – Идите сами, дальше справитесь без меня. Если на обратном пути не застанете здесь, возвращайтесь в поселок! Буду там. Время терять нельзя!

Лапа бросил неуверенный взгляд на друга, но Игорь, ободряюще подмигнув, махнул рукой. Вереница людей продолжила путь.

Когда последний из них скрылся за поворотом, Нерв оглядел небо. Одинокий клочок ваты висел совсем близко. Утренняя глория чертова! Вспыхнула мысль, что уже точно ничего не исправить и ничего не вернуть. Почудилось на миг, будто земля ушла из-под ног.

Стоп! Все хорошо, все удачно. Никаких сожалений быть не может! Если бы Игорь не ушел с Лапой и разведчиками, то ликвидаторы положили бы маевцев в крепости… Лихорадочное состояние сразу же сменилось неестественной эйфорией.

Собравшись, Нерв зашагал по узкой тропке наверх.

Они не стреляли, теперь их планы совпадали с его. Подальше, подальше от развилки в горы, чтобы маевцы не услышали ничего, чтобы не оставлять следов. Когда они вернутся на Скалу, будет уже слишком поздно начинать поиски, дергаться…

Тропка привела в расселину, а из нее Игорь выбрался на гладкую большую поляну, за которой во все стороны простиралась бесконечная даль. Там ничья земля, ни Солнечного, ни Мегаполиса, – терра инкогнита, укрытая пологом.

У самого обрыва желтел известняковый обелиск, оплетенный остатками прошлогоднего вьюнка. Игорь оглянулся назад – никого, на небе тоже пусто. Он подошел к обелиску, провел рукой по шершавой поверхности и вдруг понял, для кого у Гришки во сне был припасен второй кусок рубероида. И та его улыбка виновато-печальная… Кремов так и не научился вовремя разгадывать Гришкины загадки. Впрочем, вряд ли что-то изменилось бы, разгадай он последнюю, а вот с Авоськой досадно вышло.

За спиной послышался звук осыпающихся камней. Игорь медленно развернулся. У расселины стоял Молчун, мрачный вид которого не оставлял никаких сомнений в намерениях гостя. Игорь почти не удивился.

– Может, сам? – поинтересовался Молчун, выразительно кивнув в сторону пропасти.

– Обойдешься, – спокойно ответил Игорь.

Молчун не шевелился.

– Че ж вас всех на этот пятачок тянет? – наконец нарушил он гнетущее молчание.

– Твоя работа? – Игорь погладил обелиск.

Молчун утвердительно кивнул.

– Витек жидковат, когда до дела доходит. Мы тогда втроем тут оказались. Споры, дебаты… Не по мне вся эта канитель. Но и перед массами чечетку отбивать – тоже. Так что условились, это Дрим – герой и вожак. Мне своей ноши предостаточно.

Игорь уважительно присвистнул. Снова помолчали.

Жаль, что явки и пароли раскрываются только в финале, когда игроки уже при своих и ничего не изменить. Нерв прислушался. Не для дела, а так, убедиться в очевидном. Молчун убьет его сейчас, и решимость убийцы так знакома! Она пульсировала тогда, ночью, когда Кремов вытаскивал со Скалы Дарину, и принадлежала не Дриму и уж конечно не Витьку. Вот ее носитель, рядом.

А Волкова? Хороша старушка, просто виртуоз! Профессионал высочайшей пробы. ДОТ дирижировал борцами за свободу, и они брели в четко очерченном коридоре глухим и слепым стадом. Теперь проблема Скалы разрешена, город одним махом избавился от застарелого гнойника. Чисто! Никаких карательных экспедиций, никакого вооруженного конфликта, и главное – ни малейшего соприкосновения законопослушных горожан с паршивыми овцами. Те «сами», совершенно «добровольно» самоликвидировались, еще и попросив позабыть о них!