Код человеческий

Интересно, на каких условиях Волкова договорилась с Бюро? Что посулила? Скорее всего, ничего. Бюро выгодно «спасти» кучку «альтернативщиков» в демонстративных целях: оно, мол, Защитник демократии и всего светлого, доброго, вечного. Мегаполисный планктон воодушевится несказанно, а такой капитал нелюдям с Капитолийского холма нужен позарез!

Игорь – приемлемая жертва. Что уж говорить о Гришке, сгоревших девчонках, Андрюше? Весь фокус заключался во времени и способе ликвидации мятежного Нерва. Тут вилка. С одной стороны, затяжка угрожала игре ДОТа, ведь кому, как не Волковой, известно, на что способен прижатый к стенке Нерв, особенно квалифицированный и высокоранговый? Жаль, Леха и Дрим оказались никудышными киллерами. С другой стороны, Молчун не мог допустить эксцесс исполнителя и лично его грохнуть – так он раскрылся бы перед Виктором, считавшим, что это он ведет партию, и стремившимся сохранить стенку до часа «Х».

Пришлось Волковой ради иллюзий Дрима мириться с неуместно живым Кремовым и скверной перспективкой филигранно сработать на ленточке. Сколько сопутствующих проблем это повлекло! Пришлось обучить Молчуна ментальной защите, и ведь вышло: сколько ни сверлил его Игорь, ничего не учуял, не распознал убийцу! Наверняка ДОТ поторапливал парней из Бюро с эвакуацией. А уж как пришлось изворачиваться перед общественностью Солнечного – страшно и помыслить.

Теперь трудности позади. Пора, момент настал!

Она уверена в победе: бунтари исчезли, еретик без пяти минут мертв. Останется прибитую стрессом ротацию рассовать по комфортным квартиркам да погоревать для виду и принести театральные извинения. Чепуха.

Черта с два, Нина Алексеевна! Сверхновая уже зажглась!

Игорь улыбнулся. Заметив это, Молчун опасливо поежился.

Над головами людей повис дирижабль без всякого маскировочного дыма.

– А эти что? Руки не хотят марать? – спросил Нерв, кивнув вверх.

– Подстраховка. Пока мы болтаем, кино снимают с верхотуры. Удобно, не находишь? Ты вроде как жертва «альтернативных» отморозков, да и не первая! Они все расследуют чин по чину… Если уже не расследовали. Убит ты с импортной пушки, не докопаться.

– А ты?

– У меня задание вдали от родины маячит на долгие годы, а там кто знает… ДОТ не видит дальше собственного носа, в городе начнется скоро такое, что и вообразить раньше невозможно было. Лова набедокурила, сучка. Общественность засыпала власти письмами с требованием разъяснить ситуацию со Скалой. А ты понимаешь, что это значит: граждане усомнились в непогрешимости идеальной сущности. Совсем чуток, но и того достаточно… – Молчун осекся, убоявшись своей откровенности.

– Не опоздаешь к отправлению? – судорожно сглотнув, произнес Кремов.

– Без меня не отчалят, – ответил Молчун и неожиданно добавил с досадой: – А ведь тебя нужно было гораздо раньше убивать! Проспали, заигрались теоретики кабинетные! Теперь-то толку… Но приказ есть приказ.

Он вытащил из-под одежды монструозно длинный пистолет с глушителем и направил ствол на Нерва. Игорь набрал полную грудь воздуха, сжал кулаки и закрыл глаза. «Стою крепко! Крепко!»

Глава 155

Игорь больше не собирался раздумывать. Он набросился на Марину, сидящую в кресле, рукой задрал подол платья и сжал ее бедро, которое тут же заледенело. Марина сопротивлялась, силясь сдержать натиск. «Хватит, прекрати!» – то ли просила, то ли требовала она задыхаясь. Игорь с силой вжал ее в мягкую спинку и попытался поцеловать, но девушка, в отчаянии мотнув головой, больно ударила лбом в губы. Он не сдавался, не обращал внимания ни на маневры с температурой, ни на сопротивление. Только мощный тычок в грудь положил конец неравной борьбе – руки Марины распрямились стальными рельсами и отбросили Игоря назад. Он снес кресло, журнальный столик, разбил вазу, а затем стукнулся о стену. Кремов в горячке вскочил, но тут же порывисто присел на корточки и уперся рукой в пол. В затылке саднило.

Марина подобрала ноги и сжалась в комок, пытаясь прикрыться разорванным до талии подолом. Растрепанные волосы из-за слез прилипли к щекам, на коже проступили фиолетовые пятна. Одной рукой она судорожно разглаживала платье, а второй сжимала воротничок у горла, будто защищаясь от новой атаки.

– Я не твоя жена! – всхлипывая, произнесла Марина. – Как ты не понимаешь! Между нами в этом мире ничего не будет, это невозможно!

Игорь ненавидел этот кабинет, эту проклятую реальность: серые матовые стекла, одиночество, Семенова в мониторе; он по-звериному бессознательно злился на Марину за ее сопротивление и неуместную щепетильность. До одури хотелось завыть или зарыдать, или уснуть и никогда не проснуться! Только без снов, без погружений – в черноту, пустую и спокойную, на веки вечные! Он сам все прекрасно понимал, не нуждаясь в ее наивных разъяснениях и слезах, но сил превозмочь искушение не было. Стоило задержать взгляд на жене… на ее материальном воплощении, и воспоминания захлестывали, лишая рассудка. От отчаяния он обхватил голову руками и, встав на колени, начал раскачиваться взад-вперед.