Код драконов

— Яйцо вернули, — продолжал Сибелл, — и хотя оскорбление осталось, ошибка была исправлена. Запомни, мой друг: все остальные Вейры ждут от Бендена правления и руководства, так же, как мелкие холдеры полагаются на своих Лордов-Владетелей в обеспечении защиты и стабильности. Мы, арфисты, как мужчины, так и женщины, поддерживаем равновесие между всеми группами общества — теми самыми людьми, которые и представляют собой грузы и противовесы на весах нашего образа жизни.

Пьемур, слегка нахмурив брови и покачивая головой, разглядывал свои руки, лежавшие на коленях.

— Если ты увидел кого-то, находящегося в беде, например, не имеющего убежища от Нитей, будешь ли ты ожидать, пока кто-то другой поможет им? — спросил Сибелл, наклонившись вперед, чтобы привлечь внимание Пьемура.

— Конечно, нет, я помогу им тут же! Я не могу быть уверен, что они будут в безопасности, пока кто-то другой придёт к ним на помощь, — ответил Пьемур.

— Я знаю, ты сделаешь это, мой друг. И еще, я думаю, если ты увидишь кого-то, подвергающегося не столь очевидной смертельной опасности, но с более сложными проблемами, ты предложишь им любую помощь, которую сможешь оказать. Я прав?

— Конечно. Это наш долг — помогать друг другу, — ответил Пьемур.

— Тут я с тобой согласен, Пьемур. Мы обязаны помогать друг другу, из чего вытекает всё остальное.

— Извини, Сибелл, — сказал Пьемур. — Но иногда трудно понять, в чем заключается моя роль. Я не вижу, чем я могу помочь каждому. Я никогда не представлял себе, когда был в Цехе Арфистов, что буду заниматься чем-то другим, кроме пения. И теперь, когда, наконец, я обрёл свой взрослый голос, и мне комфортно с ним, пение оказалось не таким важным для меня. Как странно, Сибелл, я думал, если найду свой голос, это решит все мои проблемы, но так не произошло. Всё это кажется бессмысленным мне сейчас.

— Это потому, что ты намного больше, чем просто поющий голос, Пьемур, — сказал Сибелл, и в его голосе послышалось теплота. — Ты умеешь очень многое! Может, эти умения кажутся тебе обычными, но на самом деле они полезны и важны. Ты просто должен верить в себя.

Пьемуру вспомнилось, что когда Сибелл похвалил его, его щеки запылали огнём и он заёрзал от смущения. Ему было странно слышать похвалу за что-то, кроме пения. Пение! Он не думал ни чем другом после того, как его голос сломался, и вдруг его осенило, что очень долгое время он лишь оглядывался назад, на то, что было, а не вперед, на то, что может быть. Он позволил своему певческому голосу затмить всё остальное. Но странность была в том, что когда он пел для Амы, и его голос звучал не фальшивя, он ничего не почувствовал. Ни чувства облегчения, ни прилива радости от того, что снова может петь. Он покачал головой, подумав, что вёл себя совсем, как Древние, и, получается, застрял в своём прошлом, тоскуя по нему.

Мгновенно, словно вырвавшись из тьмы Промежутка к слепящему свету южного солнца, Пьемур почувствовал, как его голова пошла кругом, когда, после какого-то чудесного озарения, в его голове каждая мысль и идея встала на своё место, как головоломка. Он знал точно, что он собирался сделать, нет, то, что он должен был сделать! Но еще важнее, что он начал чувствовать себя так, будто уже нашёл своё место, своё занятие, начал чувствовать себя арфистом.

Он сжал бока Дуралея, посылая его вперед, но скакун только игриво взрывал мягкий песок копытами и игнорировал его приказ.

— Ну, давай же, Дуралей! — кричал Пьемур, сильно ткнув пятками в бока животного и натянув поводья, чтобы повернуть ему голову и направить его домой как можно быстрей. Скакун поупирался немного, но, так как поводья были натянуты, и он слышал отчаянные призывы Пьемура, ему пришлось собраться и мчаться домой изо всех сил. Фарли летела рядом с головой Пьемура, растерянно чирикая и не понимая, зачем нужно было разрушать безмятежное течение их утренней прогулки.

— Мы покажем им, Фарли! Вот, что нужно сделать. Показать им, что нужно глядеть вперед.

Пьемур резко повернул в сторону Холда, и, уже находясь в пределах слышимости, начал выкрикивать имя Мерии до тех пор, пока миниатюрная женщина Древних не выбежала за ограду, глядя на него удивленно.

— Мерия, мне кажется, я знаю название корня!

Женщина смотрела на Пьемур, как на потерявшего разум.

— Когда я был в Наболе с Сибеллом, мы промокли под дождем до костей, — торопливо объяснил он. — Одна старуха дала нам отвар корня, который она называла джанго. Она сказала, что он восстановит нам силы. Как ты думаешь, это не может быть тот же корень, что вы использовали — тот, о котором тебе рассказывал Г'рефф?

— Туянг? — спросила недоверчиво Мерия.

— Да, именно он! — закричал Пьемур, не сумев скрыть волнение в своём голосе. — Что, если настоящее название корня изменилось за прошедшие несколько поколений? И вдруг он поможет драконам Южного?