Код драконов

Пьемур подумал о том, сколько потрясений пришлось пережить Древним всадникам — а теперь еще и это. Они пришли из другого времени — из далёкого прошлого, когда в последний раз на Перн упали Нити — и доблестно сражались, обеспечивая безопасное существование своего поколения. Но конец этого Прохождения и начало нового Интервала длиной в двести Оборотов, свободного от Нитей, оставили их не у дел, лишили цели существования. Поэтому, когда Лесса, Предводительница Бенден-Вейра, прыгнула через четыре столетия, чтобы уговорить их сражаться с Нитями во времени текущего Прохождения — времени Пьемура — они, скорее всего, понимали, что у них есть только один выход, поэтому согласились с её просьбой уйти с ней на четыреста Оборотов вперед, в будущее.

До прибытия драконов Древних, современных всадников было слишком мало, и они были недостаточно обучены воздушному бою. В одиночку они были бы слишком слабы и не смогли бы противостоять смертельному потоку Нитей, а тем более защитить свою планету. Пьемур знал, что все обитатели Перна были в огромном долгу перед совершившим прыжок во времени старшим поколением всадников, которые пожертвовали очень многим. Но они также столкнулись еще с одной проблемой. За четыре столетия, разделяющие их время и текущее Прохождение, изменились отношения, общество и даже диалекты языка, и хотя большая часть Древних смогла приспособиться к этой новой жизни, для некоторых из них столкновение с новым поколением обитателей Вейров, ремесленников и холдеров стало трагедией.

Пьемур знал о многочисленных столкновениях и жалобах на нечестную игру, которые имели место, когда все Древние проживали в северных Вейрах, и стали настолько частыми, что привели к тому, что группа из более чем двухсот Древних перебралась на Южный Континент. Здесь они могли жить по своим старым обычаям, никому не мешая. Но, по жестокой воле судьбы, в то время, как северные пришельцы из прошлого были приняты в новой жизни в качестве героев, неспособность южан принять изменения не только сделала их изгнанниками, но и изменила отношение к ним, превратив их из героев в изгоев.

Пьемур сочувствовал Древним Южного — он тоже чувствовал себя брошенным. После того, как он оказался ненужным в качестве ученика в Цехе Арфистов, где его юный певческий голос считался уникальным до того ужасного дня, когда произошла его ломка, Пьемур оказался теперь, в свои почти семнадцать Оборотов, отшельником, выполняя странные задания, пока его Мастер не нашел для него другого занятия. Он сжал челюсти и мотнул головой, решив не позволять своим ощущениям несчастья вновь поглотить его. Он усердно работал, чтобы пережить эту потерю голоса, и больше не хотел увязнуть в жалости к себе. Что сделано, то сделано, подумал он.

Не было смысла сидеть и ждать возвращения Фарли, тем более, что она обычно сама находила его, где бы он ни находился, поэтому Пьемур решил обследовать Площадку Рождений и посмотреть, что же так сильно обеспокоило Т'реба. Он вывел Дуралея из зарослей на лужайку и далее на место, где, как он знал, размещалась Площадка Рождений Южного Вейра. Он никогда не был здесь раньше: те, кто не принадлежал к Вейрам, посещал Площадку только по специальному приглашению.

Площадки Рождения, почитаемые как драконами, так и их всадниками, всегда содержались в безупречной чистоте, песок регулярно просеивали, чтобы в нём не было мусора или каких-то острых предметов. После каждой церемонии Рождения те, кому посчастливилось Запечатлеть дракона, часто хранили осколок скорлупы от его яйца, как память, а остальные осколки скорлупы яиц драконов хоронили очень бережно и торжественно.

Однако, здесь песок был покрыт засохшими водорослями и перекати-полем, спутавшимися в беспорядочные кучи. По всей Площадке были разбросаны острые камешки и обломки, вымытые с пляжа. Комки чего-то, что выглядело, как старые фекалии, усеивали землю, а один комок, казалось, состоял из костей, кожи и сухожилий. Губы Пьемура скривились от отвращения, когда он подумал, знает ли кто-нибудь из обитателей Южного Вейра, кроме Мардры, Т'реба, а теперь и Б'ная, как запущена их Площадка Рождений? Оглядев пристально остальную часть Площадки в поисках объяснений такому запустению, он заметил несколько осколков скорлупы, разбитых и разбросанных по песку. Несмотря на то, что он был рождён в Холде, а не в Вейре, даже Пьемур знал, что для всадников немыслимо, чтобы их самое святое место содержалось в таком беспорядке.