Код Электры

От меня он получит в подарок шарф, который я всю осень вязала на уроках домоводства. По-моему, получилось не так чтобы очень красиво, но он хотя бы теплый. Варить кофе я поленилась, а пирожные папа, видимо, больше не ест. Так что я сделала ему бутерброд, намазав хрустящий хлебец маслом, а еще вскипятила воду и налила в чашку, положив рядом пакетик, на котором было написано «Сон и покой». Папа обычно пьет такой чай по вечерам. От папиного цветка здоровья, стоящего на кухне, я отломала одну веточку. Цветок так разросся, что прекрасно без одной веточки обойдется. Зато я поставила ее в стакан с водой и старательно потерла листья, чтобы запахло лимоном.

Потом я поместила все это на поднос и поднялась в спальню папы и мамы, выкрикивая: «Поздравляю! Поздравляю!» Глупо было бы спеть папе песню, которой поздравляют с днем рождения.

Папа пришел в восторг от шарфа, как я и ожидала, и надел его на шею поверх пижамы, когда мы спустились в кухню сделать себе еще чего-нибудь на завтрак. В мамином пакете лежала термокружка – открыв подарок, папа радостно заулыбался. Тут внутри у меня потеплело.

В самый разгар завтрака пришел Орест.

– У кого-то день рождения? – спросил он, бросив взгляд на скомканную подарочную обертку на столе.

– Нет, но ведь сегодня же День отца, разве ты не знаешь? – вырвалось у меня. В следующую секунду мне стало стыдно – ведь у Ореста нет папы. Скорее всего, он никогда не праздновал День отца. Но Орест молча проскользнул в подвал, как обычно. Чем он там занимается таким секретным? Почему ничего мне не рассказывает? По крайней мере, идти за ним я не собиралась.

Вместо этого я пошла к себе и еще раз проиграла все упражнения на виолончели перед уроком. Занятия у меня теперь по воскресеньям, потому что на неделе у моей учительницы всякие концерты и репетиции. Так что каждое воскресенье я еду в «Артист» в Гётеборге, где у меня занятия по музыке. Артист – это не человек, а здание. Но мою учительницу по музыке смело можно назвать артисткой, потому что она постоянно выступает на концертах. Мама спланировала так, что я сама доеду на поезде до Центрального вокзала в Гетеборге, а она встретит меня там, когда закончит работать. И оттуда пойдет со мной на занятия, а потом мы вместе поедем домой.

Во второй половине дня я уложила виолончель в черный футляр и пошла по улице Альмекэррсгатан к станции. Станция Аспедален находится рядом с трассой – и с железной дорогой, ясное дело. Сперва надо пройти мимо продуктового магазина и обувного магазина, спуститься в тоннель под трассой, пройти там под оглушительный грохот машин и поездов – и ты на месте.

Я стояла под дождем на платформе и, как обычно, смотрела на рельсы. Пришла я очень заранее, потому что:

1. Я не хочу опоздать на урок.

2. Мама с ума сойдет от тревоги, если я не слезу с поезда в точном соответствии с планом.

Стоял такой туман, когда воздух сырой и плотный, а поезда не видно, пока он не подойдет к самому перрону.

Впереди было еще несколько человек, ожидающих поезда. В белесой пелене они казались смутными силуэтами, и я невольно поежилась.

После того сеанса мне не много надо, чтобы испугаться. Я поежилась еще раз, услышав за спиной странный звук. Какое-то стрекотание… Обернувшись, я увидела взлетающую сороку. Как раз в тот момент, когда я обернулась, туман немного рассеялся и проглянул луч солнца. А позади сороки…

Словно мираж, из тумана по другую сторону дороги выступил большой желтый дом. На миг мне подумалось, что я совершила скачок во времени или что передо мной призрак усадьбы Альмекэрр… но потом поняла, что же произошло.

Вдоль склона по другую сторону дороги всегда росло множество густых кустов. Я была уверена, что за ними ничего нет, что там просто поросший травой и кустарником пустырь, где никто никогда не ходит.

Но теперь кто-то подстриг кусты: вокруг на земле валялись ветки и прутья. И тогда дом стало видно с платформы! Старинный, деревянный, немного помпезный, выходящий окнами на трассу… вернее, на озеро – когда строился дом, трассы еще не было. Должно быть, он так и стоял там все время, скрытый за кустами. А что, если это и есть усадьба Альмекэрр? Сердце радостно подпрыгнуло в груди. Неужели правда?

Ниже дома по склону, почти у самой дороги, виднелись каменная стена и дверь, ведущая прямо под землю. Похоже на погреб…

Всю дорогу до Гётеборга я размышляла об усадьбе Альмекэрр.

– Ты чему-то очень рада! – сказала мама. Она обняла меня, едва я сошла с поезда, словно мы не виделись сто лет. – Случилось что-то хорошее?

– Ничего особенного, – ответила я. Но по-прежнему широко улыбалась, так что мама рассмеялась и снова обняла меня. Вид у нее был бодрый и довольный, хотя ветер на Центральном вокзале вывернул наизнанку ее лучший зонтик. Потом мы вместе дошли до площади Дроттнигторгет и поехали на трамвае в «Артист».

15

– Так ты хочешь сказать, что усадьба Альмекэрр все же существует?