Код Электры

Я так люблю, когда музыка заполняет всю церковь и все поют, – в такой музыке буквально плывешь, как в океане. Я смотрела в потолок, видела нарисованных ангелов и облака и думала об Акселе и Герде и обо всех тех, кто жил или живет там, где сейчас живу я. И они так же праздновали Рождество. Мама и папа сидели рядом на скамейке, и все было как положено. И я решила, что теперь у нас все будет хорошо.

Когда мы вернулись домой, я сразу же достала виолончель, потому что ей грустно стоять в углу в своем черном футляре. И нашла бумажку, на которой записала ноты песни Сильвии. Просто не в силах удержаться, я схватила смычок и сыграла ее снова. Но она звучала фальшиво. Только теперь я поняла: записывая ноты, я сделала ошибку. Первая нота не С, а В. Я взяла карандаш, стерла и…

Как же я не подумала! Почему не увидела этого сразу? Ведь ноты тоже обозначаются буквами. B-G-Е-А… Вот она, подсказка, ключевое слово, прямо у нас под носом. Вернее, висит на ушах, если так можно выразиться.

– Какую красивую мелодию ты сейчас играла, – сказал папа, который все это время сидел в гостиной и слушал. – Как она называется?

– Э-э… – пробормотала я. – Я ее просто так придумала.

– Продолжай-продолжай, сочиняй еще, у тебя хорошо получается! – сказал он.

Я плюхнулась на диван рядом с ним.

– Что мы будем делать на Рождество? – спросила я.

– В этом году отметим дома.

– Ну и хорошо, – ответила я. Иногда мы ездим к родственникам в другие концы страны, и это, конечно, тоже здорово. Но мне так нравится сидеть дома, где так уютно и в углу гостиной мигает огнями елка.

Я положила голову папе на грудь, прижалась к нему так близко, что услышала, как бьется его сердце.

Тук-тук, тук-тук. Почему так неровно?!

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила я.

– Что? Ну да, – ответил он. – Просто немного устал.

Он задумчиво посмотрел на меня.

– Малин, – сказал он, – ты по-прежнему волнуешься из-за моего сердца? И кардиостимулятора?

«Да!» – хотелось мне закричать, потому что я волновалась из-за этого каждый день и каждый час.

Но я только пожала плечами, потому что не хотела признаваться в этом папе.

Папа пошел и принес толстую брошюру, где объяснялось, как устроен кардиостимулятор.

Он рассказал мне, как работает сердце, посылая кровь в каждый мельчайший сосуд тела. И что здоровое сердце никогда не стучит идеально ровно. Напротив – скорость, вернее, частота ударов постоянно меняется. Вверх и вниз, смотря что нужно телу. И еще он сказал, что кардиостимулятор, заставляющий его сердце биться, сделан очень хитро – он тоже умеет менять частоту сердцебиения.

Получается, так и должно быть – все время немножко по-разному.

31

Вскоре выяснилось, что у нас небольшая проблема. Я была убеждена, что ноты в песне Сильвии дадут нам ключевое слово и мы разгадаем шифр. Но какой длины ключевое слово? Иными словами, сколько нам взять нот из песни: две, три, пять или больше, – чтобы подставить их в шифр Плейфера? Если, конечно, это вообще шифр Плейфера…

– Мне надо к вам домой, – решительно заявил Орест. – Нам нужны компьютеры!

Я встревоженно посмотрела на него.

– Не для того чтобы общаться с Месиной, – пояснил он. – А чтобы разгадать шифр!

В понедельник после школы мы с Орестом пошли ко мне домой. Дверь была открыта, мы вошли.

– Привет! – крикнула я, как обычно, ожидая услышать голос мамы с дивана в гостиной.

– Приветствую! – ответил мне со второго этажа незнакомый басок.

Я уставилась на Ореста. Если долго фантазировать про всякие привидения, и духов, и еще Акселя – поневоле подумаешь, что это он…

Мы услышали тяжелые шаги по лестнице. В прихожую спустился незнакомый мужчина.

– Добрый день! – поздоровался он и улыбнулся, обнажив неестественно белые зубы. – Рогер Бундмарк, агент по недвижимости.

Агент. Из тех, кто помогает людям продавать свои дома. Этот агент бродил тут повсюду и все рассматривал: полы, потолки, стиральные машины, всё, что есть! Он постоянно что-то бормотал себе под нос – думаю, прикидывал, сколько может стоить наш дом. Мы с Орестом ушли в компьютерную комнату в подвале и закрыли дверь, но через некоторое время он зашел и к нам.

– Просторная и очень функциональная комната для детей разного возраста, – проговорил он.

Я понимаю, не его вина, что нам приходится переезжать, но мне ужасно, ужасно не понравился этот агент.

В тот вечер мама тоже была не в настроении. Жаловалась на боль в ноге, но мне подумалось, что и она тоже расстроена из-за дома. Зато папа был весел. Он ходил по дому, поливая свои растения в маленьких горшочках, а потом уселся читать «Лерумскую газету».

– Смотрите! – воскликнул он и протянул нам статью.