Код Гагарина

Я отлично знал, на что Таня намекает. Как-то она увлеклась астрологией, причем в самом примитивном ее проявлении, ну, сами знаете, это вроде когда женщины читают «гороскопы» в дамских журналах и пытаются следовать советам. Я некоторое время работал экспедитором в одной крупной редакции и видел собственными глазами, как там у них специально обученный человек сочинял «астропрогноз» в очередной номер. Сидя в курилке, он рассуждал примерно так: «вчера Овнам мы советовали быть осторожнее на дороге. Ага, значит, сегодня пусть остерегаются возвращаться домой позже полуночи. А Ракам чего бы напророчить?.. О! Вечером возможна романтическая встреча». И так далее и тому подобное. Я почти уверен, что штатные астрологи в средствах массовой дезинформации, включая телевидение и глянцевые журналы, сочиняют зодиакальные руководства к действию примерно таким же образом. Как-то я изложил эти наблюдения и соображения одной из Таниных приятельниц, и сразу же превратился в ее личного врага. И другая дама тоже дико обиделась, когда у нее с моей подачи вышел конфуз. Как-то мы с Таней были приглашены на какую-то вечеринку, женщины после третьей порции мохито принялись обсуждать гороскопы, и тут я (приняв кое-чего покрепче) вдруг решил поразить их своими глубокими познаниями. Сказал так примерно: «Девушки! Про восточные и друидские гороскопы уже все давно знают, а вот в курсе ли вы, что у северных народов, ну там чукчей и прочих эскимосов, тоже свой собственный гороскоп есть?» Ну, дамочки, конечно, глаза-то вылупили, а я продолжил: «У них он, конечно, примитивный, всего-то три знака — Олень, Тюлень и Таймень». Те из женщин, кто меня хотя бы немного знал, шутку оценили, а вот одна мадам (с высшим образованием, кстати), где-то впоследствии решила блеснуть эрудицией. Блеснула. С нами она с тех пор действительно не здоровается.

— Это ты про Трефильникову? Ну так она ж настолько блондинка, что даже слово «бутик» до недавнего времени произносила с ударением на первый слог. Еще раз говорю, что умного человека я не стану дураком выставлять. Это бессмысленно, еще и самого, чего доброго, дебилом станут считать.

— Может быть, мне перекраситься? — рассердилась Таня, тряхнув своими чудесными волосами.

— Не вздумай. Дело ведь не в цвете волос. Ты-то у меня девочка умная, а с такой, как Трефильникова, я и недели бы прожить не смог.

Кстати, это было чистой правдой, и Таня это знала. Но знала она и о том, что ее прогнозы относительно моих авантюр имеют свойство сбываться, а потому быстренько сменила тему и сказала почти безнадежно:

— Может, ты все-таки не будешь сдавать дачу твоим сектантам?

— А может, я сам решу, как мне поступать?

— Эта дача, вообще-то наша общая, и я тоже имею к ней какое-то отношение…

— Послушай. У этих попов, конечно, могут быть причуды, но я уверен в одном: дачу сдаю не пьяницам, не азартным игрокам и даже не обычным весельчакам, которые ездят на отдыхалово с девками, гитарами и большими ящиками с пойлом. По крайней мере, американцы точно не загадят участок и не сожгут дом. Ну и соседям они вряд ли создадут проблемы.

— Насчет соседей… Лидия Степановна, кстати, та еще варвара с длинным носом. Ей все надо знать, а как она узнает о чем-то таком, что не укладывается в ее мозги, сформированные году этак в пятидесятом, то начнет бить тревогу. Я думаю, когда она слышит слово «американец», то у нее сразу же в голове возникает образ носатого злодея в полосатом цилиндре и с ядерной ракетой подмышкой, вроде того, как раньше в журнале «Крокодил» рисовали.

— Ты права, к американцам у многих традиционно настороженное отношение, — сказал я. — За это спасибо пропаганде. Но если мы с тобой все наши поступки будем поверять мнением каждой лидии степановны в городе, то…

— Ладно, Андрюха, делай что хочешь, только потом не говори, что я тебя не предупреждала!

— Потом ты и сама скажешь, что ошибалась! Поверь, если я берусь за дело, то это значит, что все будет хорошо!

Я думаю, что звонкий заливистый смех, последовавший за этой фразой, как нельзя лучше подтвердил правоту моих слов.