Код Иуды (СИ)

  Гитлер, подумал Канарис, вероятно, благосклонно отнесется к такому предложению. Он всегда клялся сокрушить большевизм. Если верить герцогу, британцы предлагали ему атаковать раньше, чем он ожидал, с элементом внезапности на его стороне.

  В своей комнате в резиденции немецкого министра на улице Руа-ду-Пау-да-Бандейра, соединенной с дипломатической миссией секретным подземным туннелем, Канарис с облегчением снял вечернюю одежду, вымылся, почистил зубы и скользнул между прохладными простынями. Закинув руки за голову, он лежал в лунном свете и ждал, пока появятся подозрения, как всегда, когда он хотел спать.

  Конечно, вся установка была слишком простой. Неужели герцог разыграл карту в мастерской игре в обман? Что он внес гораздо больший вклад в дело Великобритании, чем он мог бы сделать в любом другом качестве? Если это так, история серьезно неверно оценит его послужной список после отречения. Его сочли бы дилетантом, а не спасителем.

  Устало Канарис поднялся с кровати и пошел в ванную, где принял дозу Фанодорма. Ему следовало принять его на полчаса раньше, но даже сейчас, когда он был достаточно взрослым, чтобы лучше понимать, он все еще надеялся на чудо - ночь естественного сна.

  Вскоре препарат начал рассеивать подозрения. Но на грани сна он увидел ужасающее видение: братская могила, заполненная седыми трупами с подстриженными бровями.

  Когда он наконец заснул, ему снилось, что он король Англии.

  *

  Канарис встретил второго источника на следующее утро на свидании, столь же жутком, насколько роскошным был особняк в Эшториле.

  Почему шпионы не могут довольствоваться обыденным? - подумал он, сидя на заднем сиденье «Мерседес-Бенц», везя его в церковь Святого Винсента за Стеной за пределами Лиссабона.

  По словам барона Освальда Хойнингена-Хюне, министра Германии в Лиссабоне, старая церковь была достаточно декоративной снаружи, стены ее монастырей были покрыты глазурованной плиткой с изображением басен Ла Фонтена; Именно внутри атмосфера стала зловещей, потому что в склепе хранились мумифицированные трупы династии португальских королей, Дома Браганса.

  Черный лимузин подходил для. Случай, подумал Канарис: это похоже на катафалк.

  Когда он остановился возле церкви, Канарис взглянул на свои часы. Было 11.55 утра; по крайней мере, информатор выбралцивилизованное время, полдень. Водитель открыл дверь, и из машины вышел Канарис, все еще одетый в кожаное пальто, несмотря на собирающуюся жару; его телохранитель, слегка прихрамывающий молодой человек, раненный в Норвегии, стоял на почтительном расстоянии.

  Ястреб над головой парил в горячем воздухе, прежде чем напасть на свою добычу. Желтые бабочки порхали среди маков и в воздухе, наполненном жужжанием насекомых.

  Канарис надеялся, что информатор, столь же ценный в своем роде, как банкир, остановится на улице; затем он предлагал прогуляться на свежем воздухе вне пределов слышимости водителя и телохранителя, потому что почти все было предпочтительнее беседы в компании трупов, какими бы почтенными они ни были.

  Он снова взглянул на часы. Осталась одна минута. Он вздохнул. Информатор уже был внутри. Он повернулся на каблуках и в сопровождении телохранителя направился к трупам.

  Склеп, освещенный мерцающими свечами, пах горелым жиром, бальзамирующей жидкостью, специями и затянувшейся смертью. Короли смотрели на Канарис из черных гробов со стеклянными крышками, разбросанных по полу в историческом беспорядке. Династия Брагансас презрительно перетасовывалась новой республикой.

  За пламенем толстой белой свечи Канарис заметил движение. Его рука потянулась к автомату, который он носил в кармане пальто в качестве подкрепления телохранителю.

  Мотылек коснулся его лица; он вздрогнул, но на этот раз не от холода. Ему показалось, что он слышит дыхание. Когда он перешагнул через короля, благосклонно смотрящего сквозь века, мужской голос сказал: «Возможно, ты будешь достаточно хорош, чтобы сказать своему Человеку Пятницу, чтобы он ушел; здесь уже достаточно смерти. Он вышел из тени. «У меня нет пистолета».

  Канарис сказал телохранителю, который стоял у двери, ждать снаружи.

  Он выпустил пистолет из кармана и спросил: «Неужели такая установка была необходима?»

  «Это одно из немногих мест, где нас не увидят. Суеверный народ, португальцы.

  «Почему, - сказал Канарис по-английски, - шпионы всегда должны быть такими мелодраматичными?»

  «Потому что наша профессия должна быть мелодраматичной. Когда мы обнаруживаем, что это не так, мы должны создавать свои собственныемелодрама. Мне жаль, что я не смог выложить для тебя мяч в Эшториле. У тебя есть деньги? - резко спросил он.

  «Если у вас есть информация».

  «Ничего не написано. Как раз то, что мне сказали.

  «Кажется, я слышал это раньше, - сказал Канарис. - Могу я предложить вам подойти немного ближе. Я не люблю обращаться к вам через полдюжины трупов, хотя они уже давно уже подслушивают.

  Канарис встречался с Кроссом только однажды, но снова был поражен сочетанием изысканности и жестокости этого человека. На нем был двубортный серый костюм, и его загар был шоком в этом погребальном месте.