Код Иуды (СИ)

  Когда он вылез из кармана, набитого эскудо, он обнаружил, что совесть не сдержать замком и ключом. Несомненно, Бог не хотел бы, чтобы все это вернулось; Бог был милосердным, а не жадным. Но, возможно, небольшая арендная плата за его дом. Хоффман направился к собору и положил сумму, эквивалентную 50 долларам, в ящик для пожертвований; затем еще 50, потому что, если он не может сделать девушку счастливой на 100 долларов, он может бросить попытки.

  *

  Они взяли лодку у Террейро-ду-Пасу. Хрупкий солнечный свет освещал широкую площадь, короля Хосе I на своем бронзовом коне и многолюдные воды Тежу. Воздух был прохладным, из Атлантики плыли несколько белых облаков, но к обеду уже было достаточно тепло.

  Лодка, вероятно, была не такой, какой ожидала Рэйчел: скорее ведро ржавчины, чем яхта. У него была одна тесная каюта, залатанный зеленый брезент над палубой и подозрительное количество воды на корме. Шкипером управлял рыбак по имени Карлос, который оказывал Хоффману услугу, потому что он перевел для него некоторые документы, британские сертификаты акций, которые, как предположил Хоффман, были украдены.

  Глядя на дряхлый корабль, вяло двигающийся у подножия стапеля, взглянув на Рэйчел, ослепляющую белым, Хоффман решил, что это его самая идиотская затея.

  Это мнение подтвердилось, поскольку судно Santa Clara, беспорядочно пробирался сквозь большие корабли, пришвартованные в реке. Хижина была слишком грязной для безупречного платья Рэйчел, поэтому они сели под брезентовой крышей: на середине реки было больше, чем холодно: было очень холодно. Время от времени их забрызгивал брызги.

  «Мы можем вернуться, если хочешь», - сказал он, когда волна ударила по носу, брызнув водой на его новые фланелевые брюки и коричневую куртку в елочку.

  «Я бы об этом не мечтал. Но какой я был идиот, чтобы носить такое платье ».

  Что бы Кросс сделал в такой ситуации? Ответ: Кросс никогда бы не попал в такую ​​ситуацию. Но если бы он… Хоффман снял пиджак и накинул ей на плечи.

  «Спасибо, - сказала она, - но тебе не нужно…»

  «Я настаиваю, - сказал он.

  Карлос, немолодой, небритый и угрюмый, провел «Санта-Клару» мимо панамского грузового корабля. Впереди чистая вода. Солнце выглянуло из-за облака. Вещи начали улучшаться.

  Они прибыли в город в час дня. Это было скучное место на равнине Рибатехо; но во время feiras он был наполнен жизненной силой; быки бежали, лодки плыли по Тежу, как лепестки цветов; сардины потреблялись в больших количествах.

  Они пошли в ресторан под открытым небом, сели под фиговым деревом, терявшим листья, и выпили белый портвейн.

  Тощие кошки патрулировали пыль у своих ног в надежде на сардины; на ветру шелестели мертвые листья инжира; на них смотрели полуобнаженные дети. Сквозь ветви фигового дерева виднелись зеленые луга, где разводили черных боевых быков, и рисовые поля.

  «Я рада, что пришла», - сказала она, наполнив Хоффмана большой радостью. Она подняла свой стакан. « Насдаровья. И снова его чуть не поймали, если она пыталась его поймать.

  «Почему русский?»

  «Тосты всегда должны быть на русском языке. У них есть огонь. Теперь мы должны швырнуть очки об стену ».

  «Вы говорите на нескольких языках?»

  «Английский - плохо», - смеется. 'Русский, немецкий, иврит и идиш. Ты?'

  Он осторожно сказал: «Славянин, как вы знаете. Чешский, но не очень. Португальский, польский, немецкий, английский и русский.

  «Как вы пришли к изучению русского?»

  Почему так любопытно? Настроить? Прекрати. «Я изучал языки в Праге. Все, кто хорошо владеет языками, должны выучить русский язык. Это один из языков будущего ».

  «Не немец?»

  «Они не выиграют войну», - сказал Хоффман.

  «У них это хорошо получается».

  «Вы забываете об американцах, - сказал Хоффман. «И русские».

  «Но они не на войне».

  «Они будут, это неизбежно».

  «Вы очень… напористы для пацифиста», - сказала она, потягивая портвейн и поднося стакан к солнечному свету.

  «Нет причин, по которым пацифисты не должны быть сильными. Это заблуждение. Кросс познакомил меня со многими людьми, ищущими мира. Они не слабые, крепкие, как старые сапоги, некоторые из них ».

  - Но ведь это противоречие в терминах?

  Нет, - сказал он, обрадовавшись приближающемуся официанту с едой, - никаких противоречий. Чтобы быть миролюбивым, нужно быть сильным. Сражаться может любой; это не так уж и сложно ».

  «Воинствующий пацифист, - сказала она, - это другое», и: «Что это?» официант, одетый в заляпанный жиром черный пиджак и с широким галстуком-бабочкой, поставил перед ними тарелку.

  «Добрада», - сказал он ей, благодарный за то, что ее прервали.

  'Что это такое?'

  «Рубец», - сказал он ей. «Приготовленный с фасолью».

  'Фу.'

  'Попытайся."

  Она так и сделала, и на пять минут они перестали ссориться.

  Затем инжир и козий сыр, кофе и медроньо, бренди из земляничного дерева .

  Здесь, среди пыли, кошек и грязных детей, она выглядела как дома, подумал он, как в лучшем ресторане Лиссабона.

  Читая его мысли, она сказала: «Я не очень люблю казино».

  «Не тогда, когда ты проигрываешь?»

  'Или в любое другое время. Перестанем говорить о пацифизме и войне? »

  Ему это тоже нравилось - она ​​каждый раз поднимала эти темы.