Код Кощея. Русские сказки глазами юриста

Однако же у ведьмы непобиваемый аргумент в пользу экстрадиции. Ведьма говорит: «Выдай мне царевича, и мы устроим суд. Если царевич проиграет, то я его съем. А если выиграет, то он меня убьет».

Представьте себе, каково было бы сейчас устраивать экстрадицию по тем же принципам. Представьте себе, что Карла дель Понте, бывший прокурор Гаагского трибунала по бывшей Югославии, обращалась бы к правительству Сербии: «Выдайте мне бывшего вашего президента Милошевича, и, если он окажется виновным в преступлениях против человечности, он сядет пожизненно в тюрьму. А если он окажется невиновен, то в тюрьму пожизненно сяду я».

Это дикий, варварский, но сильный аргумент для экстрадиции, согласитесь. Аргумент такой сильный, что сестре Солнца нечего возразить, и она выдает Ивана-царевича ведьме на суд. И это не так глупо. Дело в том, что ведьму нельзя убить, если только она сама не согласится подвергнуться казни. Убить ведьму, уничтожить Зло можно только в том случае, если Добро, то есть царевич, будет принесено в жертву.

Суд, правда, устроен, как это водится в русских сказках, абсурднейшим образом. Дабы установить, кто кого имеет право казнить, ведьма и царевич взвешиваются. Казнен будет тот, кто легче.

Ведьма притаскивает весы. Иван-царевич становится на одну чашу, а ведьма прыгает на другую. Разумеется, ведьма тяжелее, значительно тяжелее, в сто тысяч раз тяжелее со всеми грехами, отягощающими ее. Как только ведьма прыгает на свою чашу весов, другая чаша подлетает с такою силой, что забрасывает царевича прямо в окошко небесного дома сестры Солнца.

И вторичная экстрадиция уже невозможна, как невозможно казнить человека дважды. Царевич попал на небо, то есть умер, но по крайней мере не казнен через загрызение.

И Зло остается ненаказанным. С воплощенным злом в русских сказках торгуются, судятся, вступают в переговоры. Но Зло нельзя победить в открытом судебном процессе. Рецепт победы над злом более или менее описан в сказках про Кощея Бессмертного.

Полезная девушка, или Морозко-аудитор

У сказки «Морозко» есть множество вариантов, но отношение к правам ребенка от варианта к варианту не меняется. Вдовый старик, имеющий дочь, женится на вдове, у которой тоже дочь от первого брака. Или несколько дочерей – одноглазая, двуглазая и трехглазая – нам сейчас эти подробности не важны. Важно то, что мачеха не любит старикову дочку и всячески пытается ее извести, нагружая непомерной работой и ограничивая в еде. Свою же дочку (или дочек) мачеха, наоборот, кормит хорошо, а работать много не заставляет. Старикова дочка питается сухими хлебными корками, трудится не покладая рук, однако же, как бы хорошо старикова дочка ни работала и как бы мало она ни ела, старуха все равно недовольна ею, ругает постоянно и попрекает, а своих дочек ласкает и хвалит. И наконец мачеха велит старику посадить его родную дочку в сани, увезти в лес и бросить там, чтобы девушка погибла в лапах Морозко (он же Мороз, Красный Нос, он же в других вариантах сказки Медведь, или Леший, или даже Мышонок).

А дальше происходит необъяснимая, казалось бы, вещь – старик соглашается. Старик сажает-таки родную дочь в сани и везет-таки ее в лес на верную смерть. Почему он это делает? Почему он не отказывается выполнить жестокое приказание мачехи? Почему, жалея свою родную дочь и в некоторых вариантах сказки даже оплакивая ее, старик тем не менее не отказывается от палаческой роли? Почему, в конце концов, сама девушка не пытается сопротивляться, бежать, умолять о пощаде? Почему она покорно садится в сани и едет в лес на верную смерть?

Объяснение мы находим в одном из малоизвестных вариантов этой сказки. Там мачеха велит отвезти падчерицу не просто в лес на голое место, а в лесную землянку. «Отвези, старый, дочь в лесную землянку, – говорит мачеха, – там она больше напрядет».

Иными словами, основания для казни – чисто хозяйственного толка. В русской сказке ребенка вообще-то убивать нельзя, но если ребенок ест больше, чем производит, то это вполне легитимная причина избавиться от него, как избавляются от неликвидных активов. Ребенок в русской сказке – это хозяйственный актив. И эффективность хозяйства важнее, чем жизнь любого из хозяйствующих субъектов.

Так почему же старик покорно сажает любимую дочь в сани и везет на верную смерть? Ответ простой – потому что в случае смерти девушки расходы на ее содержание сокращаются до нуля. А если девушка не умрет, но будет прясть где-то в лесной землянке с утра до вечера, то еще лучше, ибо расходы на содержание девушки сократятся, а доходы, которые приносит девушка, вырастут.

Такая логика никого в русской сказке не удивляет. Даже и сама старикова дочка оценивает себя в этих категориях: если я не приношу отчетливую прибыль, значительно превышающую расходы на меня, то лучше мне умереть, чтобы не ухудшать экономические показатели отцовского хозяйства. Именно из этих, хозяйственных, соображений девушка покорно садится в сани и едет на смерть.