Код Лавакрона

Когда читаешь о деяниях великих революционеров, то приходишь к выводу, что вся их жизнь состояла из борьбы. Странно. У меня она всегда состояла из завтраков, обедов и ужинов. Я растворился в демонском бытие, Лавакрон поглотил мои помыслы. Но все время капитан Слик где-то внутри осознавал, что Система – мой истинный враг. И когда она сделала мне щедрое предложение перейти под свои знамена, дух бунтаря вскипел в моей крови пузырьками адреналина. Кто-то скажет – дурак, потому что отказался от прелестей Беаты и перспектив счастливой жизни. Но я верю, что поступаю правильно. Ибо Система подставилась, раскрыла мне свое незащищенное брюхо. Мессия грядет, и Лавакрон есть наковальня, что выкует будущего посланника Божьего. И я обязательно в этом поучаствую, а заодно решу проблемы Си-Така и моих друзей в Прайде. Ради такого шанса я рисковал, терпел зной третьего круга и смирял свой дух перед несправедливостью Системы. Я ждал, я верил, что мое время придет. И вот это случилось. Я пойду до конца, чего бы мне не стоил подобный выбор. Потому, что я – капитан Константин Слик и это – мой манифест.

Линия Моллоя. Послесловие

Личный коптер Архитектора Лавакрона был похож на яйцо. А по цвету напоминал золотой слиток. «Гутта Соул». «Кусочек Солнца». Так Моллой назвал его. Он уже поставил ногу на трап, когда услышал за спиной оклик. Это Тониа спускалась по винтовой лестнице на летную площадку и махала ему рукой. Креолка двигалась с завораживающей кошачьей грацией. Охранник, что стоял рядом, не мог отвести от нее глаз. Горячий ветер от турбин разметал ее прическу, и девушка со смехом прижала волосы ладошками. Она добежала до Моллоя и повисла у него на шее. Смущенным движением Архитектор обнял свою подружку. Теперь Тониа работала в Департаменте Транспорта, и они могли не скрывать своих отношений. А перевод пришлось оформлять, когда бывшая помощница окончательно перебралась в апартаменты Моллоя. Это произошла сразу после того, как оттуда съехала Лори. В один вечер он открыл дверь дома и не увидел бонсаев. И сразу все понял.

– Возвращайся скорее. Тебя сегодня ждет особенный вечер, – прошептали теплые губы Тониа. Ее острые зубки игриво куснули его мочку уха.

Моллой покосился на охранника, но тот ничего не слышал. Шум винтов заглушал слова.

– Так вернешься сегодня? – требовательно спросила креолка.

– Да, – Архитектор поцеловал девушку и торопливо шагнул в геликоптер.

– Летим к шестому котловану, – приказал он пилоту.

Герметичные двери убрали все звуки. Легкое стрекотанье винтов лишь едва пробивалось сквозь обшивку. Коптер дрогнул и стал мягко набирать высоту.

Через полчаса они были на месте. Моллой увидел свежую рану. Ножевой удар, что снова проткнул тело планеты. Комья земли, как капли коричневой крови. И нанес его он, Архитектор. Марионетка в чужих руках? Кто, как не он просчитал проект новых подземелий? И сделал это безупречно. Теперь Моллой знал свою высокую цену.

Прайд – плюс 140% территории. Стимоний и Инфиделити – плюс 70%. Пургатор – плюс 960%. Первый круг будет трудиться на всю планету. И станет наращивать и наращивать обороты. Рай наверху и Ад в глубине. Религия, словно покрывало с многозначительными и таинственными рисунками. Эти символы на полотне взывают, они ждут толкований пророков.

Архитектор поправил наушник и сказал пилоту:

– Разблокируй люк, я хочу посмотреть на западную стену.

– Хорошо. Но будьте осторожны. Воспользуйтесь страховочным тросом.

– Непременно.

Порыв ветра едва не отбросил его внутрь, когда Моллой отодвинул в сторону дверь. Пол под ногами вибрировал, словно биение пульса. Архитектор заглянул за край и увидел бездну. Тоска по чему–то очень важному, но утраченному сжала его сердце стальными холодными пальцами. Тело жило, оно получало питательные вещества, наслаждалось всеми человеческими радостями. Как случилось, что он не чувствует в себе человека? Когда он потерял его? Остался только мозг, бездушный, расчетливый. Он дергал организм за веревки нервов, но сам уже был давно мертв, мертвее этих скальных пород, что сверкали внизу. Они манили его к себе, говорили: «Ты наш! Твое место здесь!» Левиафан страстно хотел воссоединиться со своим создателем. Моллой закрыл глаза, его пальцы на дверной ручке разжались. Ему вдруг стало легко, все страхи ушли, как ушла тяжесть, свинцом наливавшая мысли уже много дней к ряду.

Когда через минуту пилот обернулся, он увидел распахнутую гермодверь коптера и пустой коридор.

Вечером в просторных и пустых апартаментах Архитектора вдруг замигал экран информационной панели. Все помещение было погружено во мрак – сенсоры движения спали, они не зафиксировали в комнатах ни одного живого человека. Зато ожил экран компьютера. И развернулся входящим сообщением: