Код лихорадки

Это заняло всего три или четыре минуты, но к тому времени, как высокий мальчик вернулся с тонким металлическим цилиндром в руке, состояние Джорджа перешло от плохого к худшему. Скорее, от худшего к худшему.

Он замер, за исключением груди, которая быстро двигалась, когда он хватал ртом воздух. Его челюсть отвисла, конечности ослабли, мышцы расслабились после того, как были сжаты ранее. Мальчик недолго пробыл в этом мире.

— ПОРОК не даст ему умереть, верно? — спросил Чак. — Это просто какой-то тест. Они хотят видеть, как все отреагируют.

Тереза обняла Томаса и похлопала Чака по спине.

— Для этого и нужен шприц. Я в этом уверена. Им просто лучше поторопиться.

Она посмотрела на Томаса, заговорила с ним, разумом. «Это не закончится хорошо».

Он слегка покачал головой, затем снова сосредоточился на экране. Зигги отдал шприц Нику, который теперь стоял на коленях рядом с Джорджем. Больной ужаленный мальчик почти не двигался, едва дышал. В его глазах не было ни капли жизни.

— Кто-нибудь знает, как это делается? — крикнул Ник. — Куда его засунуть?

— Куда угодно! — заорал Алби. — Просто поторопись и сделай это! Посмотри на него!

Никто даже не потрудился ответить, поэтому Ник взял шприц, положил на него большой палец и воткнул его в руку Джорджа. Мальчик даже не вздрогнул. Ник нажал на поршень до тех пор, пока вся жидкость не исчезла; затем он бросил его на землю, встал и сделал пару шагов назад. Все дали Джорджу немного пространства, но оставались рядом, чтобы наблюдать за тем, что может произойти, закрывая Томасу обзор.

— Давай, Джорджи, — сказал Ник едва слышно. Это и шелест легкого ветерка были единственными звуками в Глейде.

Прошла долгая минута. Тереза сжала колено Томаса, ее теплая рука ощущалась сквозь джинсы. Она нервничала не меньше его.

Потом мальчики расступились, попятились назад, и воздух наполнился нечеловеческим ревом. Джордж вскочил с открытым ртом, лицо его исказила болезненная гримаса. Он крикнул сдавленным голосом: «Гривер! Это был чертов Гривер! Они убьют нас всех!» Слова вылетали из него, как удары далеких взрывов.

Он вдруг подбежал к ближайшему мальчику, прыгнул на него и стал колотить. Томас наблюдал за происходящим в полном шоке, едва веря своим глазам. Алби и Ник пытались оттащить Джорджа от мальчика, но он отмахнулся от них, бросившись на Ника с оскаленными зубами.

— Что за… —   прошептала Тереза.

Джордж вцепился в мальчика, заливая кровью его щеки и рот. Теперь он рванулся к глазам, крича все это время. Парень под ним отбивался, крича, он пытался вывернуться из-под нападавшего. Но Джордж, казалось, обладал силой десяти человек. Он прижал свою жертву к земле одной рукой и ударил ее кулаком в лицо. Затем он снова потянулся к глазам мальчика, завывая, как зверь.

Это было безумие. Как будто Джордж за несколько минут превратился в настоящего шиза. Другие дети вмешались, пытаясь оттащить его, но никто не мог ухватиться за какую-либо часть его дико бьющегося тела. Томас заметил движение справа, увидел, что Алби бежит на полной скорости. В какой-то момент он покинул место где все это происходит, а теперь вернулся с обвинениями.

В руках, прижатых к плечам, словно опытный воин древних времен, он держал длинное тонкое древко. Похоже, это была сломанная ручка от метлы или лопаты, с острым концом.

— Прочь с дороги! — заорал Алби, топая ногами по пыльной земле.

Томас оглянулся на Джорджа и увидел, что его руки впиваются в глазницы жертвы, ребенок кричит от боли.

Алби подбежал к нему и вонзил самодельное копье в шею Джорджа с такой силой, что оно вырвалось с другой стороны. Крики Джорджа превратились в сдавленное бульканье, когда его тело упало на бок. Парень выкарабкался из-под него, прикрывая руками израненное лицо.

Джордж дернулся, застонал и затих.

Грязь и камни под ним потемнели от крови.

Глава 40 230.03.15 | 17:52

— Черт, — выдохнул Томас, ошеломленный, как никогда.

Тереза отпустила ногу Томаса и с громким вздохом откинулась на спинку стула.

— Черт — это верно. Что происходит?

Томас посмотрел на Чака и почувствовал, как у него чуть не разорвалось сердце. Мальчик закинул ноги на сиденье и обхватил их руками, его лицо было бледным, две четкие линии слез блестели на его щеках. Он весь дрожал. Невыносимое чувство вины роилось в сердце Томаса — он никогда не ожидал, что его друг увидит что-то настолько ужасное. Он и сам не ожидал увидеть нечто столь ужасное.

— Эй, эй, — сказал Томас, поворачиваясь к Чаку. Он схватил мальчика за плечи. — Эй, посмотри на меня. Посмотри на меня.

Чак наконец посмотрел на него, и глаза его наполнились грустью.

— Мы с этим разберемся, хорошо? — сказал Томас. — Я уверен, что… я не знаю. Что-то пошло не так. Кто-то облажался. Этого не должно было случиться. Лабиринт будет совсем не таким, ясно?

Чак проговорил сквозь рыдания.

— Я просто развлекался. Я не… —   его голос надломился, и он продолжал тихо плакать.