Код Майя--MMXII

Творчество Достоевского не испытывает столь резких поворотов, он изначально критически или даже самокритично настроен к нигилизму интеллигенции. Но Фёдор Ми­хайлович и не был кумиром публики во времена «Преступления и наказания» (1866), да и сам роман, скорее, росток жанров детектива и социально-психологической драмы. А вот после «Бесов» (1873) и завершая «Братьями Карамазовыми» (1880) – точное попадание в критический дух «эпохи Ягуара». Критика идёт на пользу обществу, но раскалывает его, так что сами критики становятся её объектом. Если Толстой был лицом русской интелли­генции, то Достоевский – её больной совестью, зеркалом самокритики. Так же как Ницше для прогрессивной европейской общественности.

В политике перемена духа времени от Тростника к Ягуару прослеживается так же четко. До 1874 года проявившаяся после Крымской войны интеллигенция поначалу в целом солидарна с александровскими реформами, но сразу после 1861 года переходит на критические позиции, существуя в виде отдельных кружков (ростков). Летом 1874 года смена «духа времени» выражается в «хождении в народ» и последовавших репрессиях. Самокритичная ипостась интеллигенции, «тень тени», после убийства царя-освободителя в марте 1881 года примет точно такие же «народнические» формы, да и кадры унаследует. Даже «главный реакционер» К.Победоносцев критично относился к обществу и не сомне­вался в неизбежности очистительной революции. Другое дело, что «ягуары» с разных ветвей одинаково ищут «вредные» элементы, но находят разные ответы, в том числе в лице друг друга. В целом «народничество», как и реакция на него, активны всю эпоху Ягуара до 1894 года, когда на смену придут революционные партии и политический сыск.

Достаточно очевидны параллели, как и перемена духа времени, в политике России и Германии. Прогрессивные реформы при общей слабости системы в «эпоху Тростника» и резкая смена политического режима в 1874 году, после покушения на Бисмарка. Именно в этот момент происходит фактическое, а не формальное рождение «Второго рейха». При­родный консерватор (Ветер в Ветре) Бисмарк сыграл для Европы самокритическую роль в «эпоху Ягуара». Сложившийся баланс между Берлином, Веной и Санкт-Петербургом за счёт Константинополя определил ход европейских дел на двадцатилетие, в то время пока Лондон и Париж были заняты колониальными делами.

За океаном 1874 год также стал годом активизации критиков реформаторского режима республиканцев. В результате демократы получили большинство в Конгрессе, а через два года фактически выиграли президентские выборы. Но генерал Грант с помощью федеральных войск выиграл пересчёт голосов в нескольких штатах, хотя в итоге реформа­торам пришлось сменить радикальную риторику на примирительную. Убийство президен­та Гарфилда в 1881 году «левыми» в пользу «правых» только подчеркнуло параллели реформ в США и России.

Вообще психотип Ягуара востребован в критических ситуациях, когда быстрое формирование работающей системы требует избавляться от ненадёжных элементов и связей, по принципу «лучше проще да крепче». Не случайно среди исторических Ягуаров замечены такие деятели как Иван Грозный, Сталин и Брежнев. Востребованность данного психотипа определяет умение интуитивно определить надёжность элементов работающей системы, экстренно формируемой из ростков предшествующего творческого периода. Стоит напомнить, что военно-промышленная машина СССР была создана практически заново в 1941-43 годах из научно-технического и кадрового задела, сформированного перед войной (узел 16/17, соответствующий Тростнику).

Возвращаясь к Науке как сообществу, задающему ритм исторического развития, обнаружим, что «эпоха Ягуара» – это время формирования систем представлений на основе принципов и понятий, открытых в предшествующий период. Некоторые из этих научно-философских систем сильно идеологизированы, упрощены для вящей крепости и заостренности против оппонентов. Так, философский эволюционизм Геккеля с его прин­ципом «соответствия филогенеза онтогенезу» и идея эволюционного антропогенеза стали идеологическим оружием не только против клерикалов, но и против консерваторов.

В естественных науках «эпоха Ягуара» – также время деятельной критики, опыт­ного подтверждения или опровержения ранее выработанных гипотез и системных прин­ципов. Один из ярких примеров – опыты А.Майкельсона, отсеявшие гипотезу эфира. Итогом «критического периода» становится небывалый рост доверия общества к науке вообще, заодно укрепивший веру в упрощённые идеологические системы. Так что в последующую «эпоху Орла» энергия общества переключается от опытной проверки законов к созданию научно-технических систем на практике и развитию прикладных наук.

22. Эпохи активной четверти